Дженни Герхардт

What was it about her then that had attracted him?	Почему его тогда так потянуло к ней?
What made him think, after a few hours' observation, that he could seduce her to do his will?	Что так быстро, чуть ли не с первого взгляда подсказало ему, что он сумеет добиться своего?
What was it-moral looseness, or weakness, or what?	Что он почувствовал в ней - нравственную распущенность, неустойчивость, слабость?
There must have been art in the sorry affair, the practised art of the cheat, and, in deceiving such a confiding nature as his, she had done even more than practise deception-she had been ungrateful.	Во всей этой печальной истории не обошлось без хитрости, без искусного притворства, и ведь, обманывая его, который так ей доверял, Дженни не просто обманывала - она оказалась неблагодарной.
Now the quality of ingratitude was a very objectionable thing to Lester-the last and most offensive trait of a debased nature, and to be able to discover a trace of it in Jennie was very disturbing.	Надо сказать, что Лестер презирал и ненавидел неблагодарность, считал ее самой гнусной и отвратительной чертой, присущей натурам низменным, и был неприятно поражен, открыв это качество в Дженни.
It is true that she had not exhibited it in any other way before-quite to the contrary-but nevertheless he saw strong evidences of it now, and it made him very bitter in his feeling toward her.	Правда, прежде он никогда не замечал за ней этого, как раз наоборот, - однако теперь воочию убедился в ее неблагодарности и был глубоко возмущен.
How could she be guilty of any such conduct toward him?	Как смела она так его оскорбить?
Had he not picked her up out of nothing, so to speak, and befriended her?	Его, который, можно сказать, сделал ее человеком и возвысил до себя?
He moved from his chair in this silent room and began to pace slowly to and fro, the weightiness of this subject exercising to the full his power of decision.	Лестер поднялся, отодвинул кресло и медленно зашагал в тишине из угла в угол. То, что произошло, слишком серьезно, и теперь нужно принять верное и твердое решение.
She was guilty of a misdeed which he felt able to condemn.	Дженни преступна, и он вправе ее осудить.
The original concealment was evil; the continued deception more.	Она виновата в том, что с самого начала скрыла от него правду и вдвойне виновата, что все время продолжала его обманывать.
Lastly, there was the thought that her love after all had been divided, part for him, part for the child, a discovery which no man in his position could contemplate with serenity.	Наконец ему пришло в голову, что она делила свою любовь между ним и ребенком, - ни один мужчина в его положении не мог бы спокойно с этим примириться.
He moved irritably as he thought of it, shoved his hands in his pockets and walked to and fro across the floor.	Лестера передернуло от этой мысли, он засунул руки в карманы и продолжал шагать по комнате.