Дженни Герхардт

He turned his paper solemnly and looked again.	Лестер перевернул страницу и опять оглянулся.
There was the eye.	Глаз все смотрел на него.
He turned it again.	Он повторил свой маневр.
Still was the eye present.	Глаз не сдавался.
He crossed his legs and looked again.	Он переменил позу, закинув ногу за ногу.
Now the eye was gone.	Когда он опять поднял голову, то увидел, что глаз исчез.
This little episode, unimportant in itself, was yet informed with the saving grace of comedy, a thing to which Lester was especially responsive.	При всей незначительности этого эпизода в нем было что-то комическое, а это всегда находило отклик в душе Лестера.
Although not in the least inclined to relax his attitude of aloofness, he found his mind, in the minutest degree, tickled by the mysterious appearance; the corners of his mouth were animated by a desire to turn up.	И теперь, когда он вовсе не был склонен спускаться со своих неприступных высот, он почувствовал, что таинственный глаз развеселил его; губы его дрогнули и чуть было не раздвинулись в улыбке.
He did not give way to the feeling, and stuck by his paper, but the incident remained very clearly in his mind.	Он не поддался новому настроению и не перестал читать газету, но отчетливо запомнил этот пустячный случай.
The young wayfarer had made her first really important impression upon him.	В первый раз маленькая плутовка действительно обратила на себя его внимание.
Not long after this Lester was sitting one morning at breakfast, calmly eating his chop and conning his newspaper, when he was aroused by another visitation-this time not quite so simple.	Вскоре после этого, когда Лестер сидел однажды за утренним завтраком, неторопливо уничтожая отбивную котлету и просматривая газетные заголовки, спокойствие его снова было нарушено.
Jennie had given Vesta her breakfast, and set her to amuse herself alone until Lester should leave the house. Jennie was seated at the table, pouring out the coffee, when Vesta suddenly appeared, very business-like in manner, and marched through the room.	Дженни уже накормила Весту и, оставив ее до ухода Лестера одну с игрушками, разливала кофе; неожиданно отворилась дверь, и Веста деловито проследовала через столовую.
Lester looked up, and Jennie colored and arose.	Лестер поднял голову, Дженни покраснела и встала.
"What is it, Vesta?" she inquired, following her.	- Что тебе здесь нужно, Веста? - спросила она.
By this time, however, Vesta had reached the kitchen, secured a little broom, and returned, a droll determination lighting her face.	Веста тем временем вошла в кухню, взяла там маленькую метелку и пустилась в обратный путь, всем своим видом выражая забавную решимость.
"I want my little broom," she exclaimed and marched sedately past, at which manifestation of spirit Lester again twitched internally, this time allowing the slightest suggestion of a smile to play across his mouth.	- Мне нужно мою метелку, - звонко ответила она и невозмутимо зашагала к себе, а Лестер почувствовал как что-то в нем откликнулось на такую храбрость, и на этот раз не удержался от легкой улыбки.
The final effect of this intercourse was gradually to break down the feeling of distaste Lester had for the child, and to establish in its place a sort of tolerant recognition of her possibilities as a human being.	Так постепенно таяло неприязненное чувство Лестера к девочке, уступая место снисходительности и признанию за ней всех прав человеческого существа.