Дженни Герхардт

Thus far, on his own plane and within the circle of his own associates, he had met no one who appealed to him as did Jennie.	До сих пор ни одна женщина его круга не нравилась ему так, как Дженни.
She was gentle, intelligent, gracious, a handmaiden to his every need; and he had taught her the little customs of polite society, until she was as agreeable a companion as he cared to have.	В ней была женственность, мягкость, природный ум, она предупреждала каждое его желание; искусству держаться в обществе он обучил ее сам, так что теперь мог показаться с ней где угодно.
He was comfortable, he was satisfied-why seek further?	Все это было удобно и приятно, что же еще ему оставалось желать?
But Jennie's restlessness increased day by day.	А между тем беспокойство Дженни росло день ото дня.
She tried writing out her views, and started a half dozen letters before she finally worded one which seemed, partially at least, to express her feelings.	Пытаясь изложить свои мысли на бумаге, она начала и уничтожила несколько писем и, наконец, как ей показалось, сумела хоть бы отчасти выразить то, что чувствовала.
It was a long letter for her, and it ran as follows:	Послание получилось длинное, она еще никогда таких не писала.
"Lester dear, When you get this I won't be here, and I want you not to think harshly of me until you have read it all.	"Лестер, милый, когда ты получишь это письмо, меня здесь не будет, и я прошу тебя не думай обо мне плохо, пока не дочитаешь до конца.
I am taking Vesta and leaving, and I think it is really better that I should.	Я уезжаю и увожу с собой Весту, думаю, что так будет лучше.
Lester, I ought to do it.	Право же, Лестер, так нужно.
You know when you met me we were very poor, and my condition was such that I didn't think any good man would ever want me.	Когда ты появился в моей жизни, мы были очень бедны, да и мое положение было такое, что я думала, ни один хороший человек на мне не женится.
When you came along and told me you loved me I was hardly able to think just what I ought to do. You made me love you, Lester, in spite of myself.	А ты сказал, что любишь меня, и я совсем голову потеряла, а потом и я полюбила тебя, сама не знаю как.
"You know I told you that I oughtn't to do anything wrong any more and that I wasn't good, but somehow when you were near me I couldn't think just right, and I didn't see just how I was to get away from you.	Ведь я говорила тебе тогда, что не хочу больше поступать дурно и что я нехорошая, но когда ты был со мной, я просто не могла ни о чем думать и не знала, как уйти от тебя.
Papa was sick at home that time, and there was hardly anything in the house to eat.	Отец в это время как раз заболел, и дома все сидели голодные.
We were all doing so poorly.	Мы зарабатывали такие гроши.
My brother George didn't have good shoes, and mamma was so worried.	У моего брата Джорджа не было башмаков, мама совсем с ног сбилась.
I have often thought, Lester, if mamma had not been compelled to worry so much she might be alive to-day.	Я часто думаю, Лестер, если бы на маму не навалилось столько забот и горя, она, может, и сейчас была бы жива.
I thought if you liked me and I really liked you-I love you, Lester-maybe it wouldn't make so much difference about me.	Я подумала, что раз я тебе нравлюсь и ты мне нравишься, - я тебя люблю, Лестер, - может быть, большого греха и не выйдет.