Эхнатон. Паутина. Вернуться, чтобы быть повешенным. Вердикт. Нежданный гость. Возвращение к убийству. Тройное правило

МИССИС УОРИК. Теперь это объяснение отпадает. И подозрение в убийстве моего сына возвращается в семью. На сегодня только двое точно не могли убить Ричарда — его жена и мисс Беннет. Когда раздался выстрел, они были вместе.

СТАРКВЕДДЕР (бросает на нее быстрый взгляд). Именно.

МИССИС УОРИК. Но хотя Лаура не могла убить мужа, она может знать, кто это сделал.

СТАРКВЕДДЕР. Прямое соучастие? Так? Вы хотите сказать, они с Джулианом Фарраром заодно?

МИССИС УОРИК. Я хочу сказать не это. Джулиан Фаррар не убивал моего сына.

СТАРКВЕДДЕР. Вы так уверенно утверждаете!

МИССИС УОРИК. Я знаю. И собираюсь сказать вам, постороннему человеку, то, чего не знает ни один из членов семьи. Мне осталось недолго жить…

СТАРКВЕДДЕР. Мне очень жаль…

МИССИС УОРИК. Я говорю это не для того, чтобы вызвать сочувствие, а чтобы объяснить то, что иначе будет трудно объяснить. Бывают времена, когда вы решаетесь на такие поступки, которые никогда бы не совершили, будь у вас в запасе хоть несколько лет.

СТАРКВЕДДЕР. Какие, например?

МИССИС УОРИК. Мистер Старкведдер, я должна кое-что рассказать вам о своем сыне. Я очень любила Ричарда. С юных лет у него было множество достоинств: умница, храбрец, весельчак, душа любой компании. Счастливчик! Я понимала, конечно, были и у него недостатки. Он не терпел над собой ни малейшего контроля, и в этом своеволии уже сквозили гордыня и жестокость. Пока ему везло, все шло прекрасно. Но он был не из тех, кто мужествен и в несчастье. Мне пришлось наблюдать, как с течением времени он постепенно опускался. Было бы преувеличением сказать, что он стал монстром. И все же в некотором роде он был чудовищем — чудовищный эгоист, исполненный гордыни и жестокости. Раз пострадал он, пусть и другие страдают. Причинять страдание сделалось его страстью, и жертвой этой страсти становились невинные люди. Вы меня понимаете?

СТАРКВЕДДЕР. Думаю, да.

МИССИС УОРИК. Так вот, я очень люблю свою невестку. В ней есть духовная сила, нежность, храбрость и терпение. Ричард взял ее, что называется, штурмом, однако я не уверена, любила ли она его. Но скажу вам вот что. Она сделала все, что может сделать жена, чтобы облегчить Ричарду боль и вынужденное бездействие. Но он не принял ее помощь, он отказался от нее. Иногда мне кажется, что он ее ненавидел, — уверяю вас, это вполне естественно, в подобной ситуации. Так что, когда я говорю, что случилось неизбежное, я думаю, вы меня поймете. Лаура полюбила другого человека, а он — ее.

СТАРКВЕДДЕР. Зачем вы это рассказываете мне?

МИССИС УОРИК (твердо). Потому что вы посторонний. Все эти любови и ненависти и несчастья для вас ничего не значат, вы можете слушать о них равнодушно.

СТАРКВЕДДЕР. Допустим.

МИССИС УОРИК. И вот наступило время, когда стало казаться, что только одно может разрешить все трудности — смерть Ричарда.

СТАРКВЕДДЕР. И тут, как по заказу, Ричард умирает.

МИССИС УОРИК. Да.

Пауза.

СТАРКВЕДДЕР. Извините за прямоту, миссис Уорик, вы, что же, признаетесь в убийстве?

МИССИС УОРИК. Я задам вам один вопрос. Можете ли вы представить себе, что тот, кто дал жизнь человеку, почувствует, что он вправе ее отобрать?

СТАРКВЕДЦЕР. Конечно, бывали случаи, когда матери убивали своих детей. Но обычно из корыстных соображений — получить страховку или, положим, у них уже есть двое-трое детей, и они не хотят обременять себя еще одним. В финансовом отношении вы выиграли от смерти Ричарда?

МИССИС УОРИК. Нет.

СТАРКВЕДЦЕР. Простите меня за бестактность.

МИССИС УОРИК. Вы понимаете, что я пытаюсь вам сказать?

СТАРКВЕДЦЕР. Думаю, да. Вы говорите, что мать в принципе может убить своего сына и что, в частности, возможно, вы убили своего сына. Это все теория, или я должен принять это как факт?

МИССИС УОРИК. Я ни в чем не признаюсь. Я просто излагаю вам определенную точку зрения. Помощь может понадобиться, когда я уже не смогу ее оказать. На этот случай я хочу, чтобы вы взяли вот это. (Достает из кармана конверт и протягивает ему.)

СТАРКВЕДЦЕР. Все это очень хорошо, но меня-то здесь не будет. Я возвращаюсь в Абадан и буду продолжать там работу.

МИССИС УОРИК. Но вы же не порываете с цивилизацией — газеты, радио…

СТАРКВЕДЦЕР. О да, там есть все блага цивилизации.

МИССИС УОРИК. Тогда сохраните этот конверт. Видите, кому он адресован?

СТАРКВЕДЦЕР. Шефу полиции. Да… Мне пока что не совсем ясно, что у вас на уме. Для женщины вы отлично храните секреты! Либо вы сами совершили это убийство, либо знаете, кто это сделал, так?

МИССИС УОРИК. Я не намерена обсуждать этот вопрос.

СТАРКВЕДЦЕР. И все же мне очень хотелось бы знать, что у вас на уме.

МИССИС УОРИК. Боюсь, я вам этого не скажу. Как вы сами сказали, я женщина, умеющая хранить секреты.

СТАРКВЕДЦЕР. Ну хорошо. Скажите, а этот камердинер, парень, который ухаживал за вашим сыном…

МИССИС УОРИК. Энджел, да?

СТАРКВЕДЦЕР. Он вам нравится?

МИССИС УОРИК. Нет. Но с работой он справлялся, хотя с Ричардом было нелегко.

СТАРКВЕДДЕР. Но Энджел терпел?

МИССИС УОРИК (скривившись). Ему за это соответственно платили.