Эльф среди людей

– Не хмурься, – засмеялся Аранарт. – В чем ему не откажешь, так это в умении готовиться к войне и начинать ее. Но: две Ангмарские войны он всё-таки проиграл. Глядишь, когда-нибудь проиграет и третью.

* * *

Хэлгон понятия не имел, как надо учить принца квэнья, и пошел по простейшему из путей: стал говорить с ним. Прежде всего, обо всех будничных делах. Им надо обустроить себе жилье – разве это не прекраснейшая из тем для изучения валинорского языка? помнится, в Форменосе, еще до Непокоя, когда он и Форменосом не звался, просто Северные горы, так вот тогда занимались ровно тем же, и говорили на квэнья, на чем же им еще было говорить? Молодые были… мечтатели… как Арагорн сейчас.

Половину слов мальчик ловил на лету, второй половине спрашивал перевод; нолдор поправлял, если тот делал ошибку в грамматике, сначала часто, потом реже, пещерка была готова к зиме задолго до зимы – и примерно тогда же у них иссякли бытовые темы. То есть разговоры остались, но поток новых слов обмелел. Пришло время иных речей.

Эльф и наследник Элендила бродили по пустому Аннуминасу, а в беседах – или в дальнее, или в давнее.

И снова Арагорн спрашивал о том, почему столица Арнора была оставлена.

Но об этом, в отличие от истории подчинения Рудаура Моргулу, Хэлгон ничего не мог ему поведать…

– Мне думается, – проговорил принц однажды, – причина могла быть такая. Сыновья Эарендура заключают договор о разделе страны и настаивают, что столица Арнора не может быть центром ни одного из новых государств. Амлайт вынужденно переносит свою столицу в Форност. Прав ли я? Что ты думаешь?

– Возможно, – пожал плечами эльф.

– И я полагаю, – Арагорн волновался, и от этого его квэнья странным образом становился ровнее, – что за каждым принцем из Аннуминаса уходит сколько-то знатнейших родов. А за ними – верные им меньшие лорды. За ними же – многочисленные ремесленники, а также слуги и челядь. Поэтому население Аннуминаса значительно сокращается сразу после раздела страны.

Хэлгон кивнул. Во всяком случае, в падежах он не сбивается. Просто как древний свиток наизусть читает.

Зима прошла, и весна отцвела, а летом Хэлгон не стал делать запасов на следующую зиму. Арагорн не спрашивал. Он знал: за это время они с наставником обсудили примерно всё из истории, что эльф мог и хотел рассказать (в изложении событий Первой эпохи он был более чем скуп, зато об Арноре говорил детально и с удовольствием), что же касается знания квэнья, то мальчик и сам понимал, что изъясняется теперь свободно, хоть о высоком, хоть об обыденном.

Значит, зимовать они будут не здесь. Осенью их ждет дорога.

Надо насмотреться на Аннуминас. На всю жизнь. Отцу так и не довелось побывать здесь, а он… наверное, он сюда никогда не вернется.

Хэлгон не торопил его, давая попрощаться. Началась осень, пришли дожди, эльф и принц подобрали остатки припасов. Слова были не нужны: когда настанут сухие дни – в путь.

К гостеприимному хозяину, кладовые которого ломятся от нового урожая.

Почему-то Арагорн был твердо уверен, что не домой. Хотя по осени и дома сытно.

Прощаясь с ними, древняя столица облеклась в сиренево-серебристый убор. Быть может, и год назад всё здесь было таким, но тогда принц был слишком увлечен языком и историей, чтобы любоваться вереском, который и в родных холмах нередко встретишь. А сейчас… он смотрел и смотрел на эти склоны, розово-лиловые от соцветий, тянувшихся к небу, словно пальцы бесчисленных рук, и древнее слово «орикон» становилось для него не названием цветка, а символом этой светлой и пронзительной осенней печали. Воздух был так чист, как бывает только ранней осенью, с вершин здешней гряды можно было различить Эред Луин на горизонте. Летел седой чертополох, плыли паутинки, утром в тяжелой росе творения пауков представали узорочьем, достойным лучших мастеров Аннуминаса.

Светло-серые аркады города и лиловые холмы – такой осталась столица Арнора для Арагорна, сына Аравира.

А потом Хэлгон повел его на юго-восток.

Дорогу на Форност они оставили по левую руку, шли напрямик, но путь был легок и удобен. Где-то к югу от них были явственные признаки жилья – виднелись дымы труб, ветер доносил запахи, но для эльфа этих домов словно не было, и Арагорн не задавал вопросов. Им вполне хватало подстреленного кролика и запеченных корешков, чтобы быть сытыми, и костерка, чтобы согреться. Через несколько дней эти поселения остались к западу.

Пересекли тракт. Большой и отнюдь не древний. То есть, возможно, он древним был тоже, но уж точно – не заброшенным века назад. Ржание лошадей на нем наши путники услышали задолго до того, как увидели его из-ха холмов, а пересекали его ночью: Хэлгон не хотел лишних глаз.

По ту сторону тракта был лес; Хэлгон каким-то непривычно серьезным тоном велел Арагорну идти следом за ним, за спиной и никак иначе, не отклоняться ни на шаг и не задавать вопросов. Принц удивился, но спорить, разумеется, не стал.