Эльф среди людей

«Конечно, вы будете вместе, – сказал ему Аравир. – Лучшего напарника, чем ты, ему не найти во всем Арноре».

Это будет.

Два меча. Два лука. Два колчана. И одна воля.

С Аранартом вы были слишком разные. С Арагорном вы – одно целое.

Ты об этом мечтал всю жизнь.

Обе свои жизни.

И вот он – Ривенделл. Солнце золотит деревянное кружево арок домов и террас, водопады поют свою вечную песнь о пристанище и защите, мостики через Бруинен изогнуты так же изящно, как и века назад.

Не Аман, ничуть на него не похоже, а всё-таки – кусочек Благого Края в смертных землях. Века идут мимо него.

И разговорка Арахаэля цела. Конечно, цела, что ей сделается. И жить Арагорн будет в том же доме, что и его прадед.

И этот – неизменен. Глянул – будто ледяной водой обдал.

Будто не было всех попыток Аранарта и Глорфиндэля нас помирить.

Будто не было всех веков моей службы Арнору.

За что ты так ненавидишь меня, владыка Элронд? За то, что я – Пес Келегорма?

Что ж, я шел сюда не только по слову Аравира. Меня здесь ждет друг, и прости, владыка, но тебе придется терпеть мое присутствие. Хотя бы несколько дней.

Постараюсь не попадаться тебе на глаза.

…светало. Молодая листва на западном склоне ущелья уже сияла оранжевыми и золотыми отблесками, но здесь, внизу, было сумеречно и прохладно.

Ночные танцы и песни уже уснули, дневные заботы пока не пробудились. Тишина, светлая и легкая, как касание крыла бабочки, как осыпающиеся лепестки яблонь, тишина прозрачная и доверчивая, как улыбка человеческого ребенка, тишина, безмятежно раскинувшаяся всюду, и –негромкие звуки арфы на одной из террас лишь оттеняют ее.

Хэлгон пошел туда, отчего-то зная, что играет Глорфиндэль.

Тот скорее почувствовал приближение нолдора, чем услышал, обернулся, чуть кивнул: да, можно, – не прерывая музыки.

Следопыт присел на мозаичный пол.

Смотрел на золотоволосого и думал, что место ваниара – в Благом Краю, и если Валинор далеко – что ж, ваниар будет творить его там, где он живет. И от него, как Свет от Древ, будет разливаться мир, спокойствие, тишина… и музыка как часть тишины, сколь ни странны такие слова.

Глорфиндэль играл, Хэлгон слушал. Становилось всё светлее.

Музыка затихла.

– Хорошо… – улыбнулся ваниар, ставя арфу к резным ножкам кресла. Взял из чаши на столике два яблока, одно кинул Хэлгону. – Хорошо, как в Мандосе.

Нолдор достал кинжал, разрезал яблоко на дольки.

– Я бы сказал: хорошо, как в Амане.

Ваниар последовал его примеру.

– В Амане не так. В Амане всегда есть те, кто от тебя что-то хочет, кому ты что-то должен… хотя бы придти на праздник и разделить чужое веселье. А Мандос… место, где ты один. Совсем один. Крепость, которой ты защищен ото всех забот. Только отдых. Беспредельный, светлый отдых.

– Что ж ты вышел из Мандоса, если там так хорошо?

– Тебе ли не знать, как утомляет бесконечный отдых? – чуть усмехнулся в ответ Глорфиндэль.

Хэлгон кивнул, неспешно доел яблоко, вытер кинжал. Спросил:

– Откуда ты знаешь, что у меня последние месяцы Мандос не идет из головы?

– Осанвэ?

– Не замечал его между нами раньше, – нахмурился нолдор.

Глорфиндэль улыбнулся глазами: рассказывай, раз начал.

– Да глупости: стал думать, что стану делать, когда погибну снова. Дело у меня теперь к Намо есть. Или к Вайрэ, как получится.

– Надеюсь, не спешишь? – улыбнулся ваниар.

Нолдор покачал головой. Кивнул на яблоки:

– Вкусные они здесь.

– Держи, – Глорфиндэль кинул ему второе.

Хэлгон поймал, но есть не стал. Сказал:

– Знаешь… под эти мысли – прежняя жизнь вспоминается. Ну и прежняя смерть.

– И?

– И ничего. Как бы рассказал о том, что сейчас: ты сидишь, я сижу, стол стоит, на столе яблоки…

Ваниар кивнул:

– Арверниэн стоит, Хэлгон идет…

– …а потом Хэлгон не идет. Я, конечно, знал, что прошлое – ушло, отрезано, но…

– …но тут ты убедился в этом.

Нолдор кивнул.

– Чем же это плохо? – спросил Глорфиндэль.

– Не плохо. Странно. Всё вспоминается, как Мандос из меня это прошлое выбивал. Как кузнец – шлак из породы.

Глаза Глорфиндэля блеснули, пальцы невольно сжали подлокотники кресла:

– Хэлгон…

– Что, – усмехнулся нолдор, – не простишь себе, если упустишь возможность расспросить, как в Мандосе карают братоубийц?

– Тебе самому хочется рассказать, – отбил выпад Глорфиндэль. – Не Арагорну же.

Туманы прошлого

Уйти. Уйти и освободиться. Освободиться от этой войны. Освободиться от долга, велящего обнажить меч на эльдар, на свой народ, на свою семью.

Любая кара лучше, чем это.