Эльф среди людей

Наверное, он произнес другие имена, но ты упорно слышал нолдорские.

Дирнаур был искалечен страшно. Воином ему точно больше не быть. Выживет ли? лучше бы – нет…

И Анароквар мертв. Молодой, весельчаком был… при жизни. До этой зимы. Спи, мальчик. Горе тебе оказалось не по силам, но ты отомстил и, хочется верить, обретешь покой. Нам неведомы пути людей, но веришь против знания, что слезы Владычицы Ниэнны омоют твою душу и вернут ей прежнюю чистоту.

– Оставь эту шкуру. Она моя.

– Я думал, мы в ней похороним Мехт…

– Моя, я сказал!!

…И буде встанет на нашем пути Вала, майа, рауко, эльда…

Не встанет эльда на твоем пути. Не встанет. Твоя месть, твой трофей.

…и Сильмарили были для нас ничем не лучше вот этой волколачьей шкуры.

Остаток зимы прошел в торопливых сборах.

Надо было всем сменить жилища.

Даже если твоя пещера далека от тех, что разорили волколаки, – кто поручится, что эти твари действительно не были здесь? кто поручится, что они не нашли вас?

Волколаки – не волки. Убиты только их тела. Кто знает, на что способен дух раукара, лишенный плоти?

Никто не знает.

А вдруг он сразу захватит новое? И всё повторится уже после распутицы?

Вот поэтому – успеть. Успеть оставить прежние жилища до того, как враги придут снова.

Запрет Аранарта на избыток хороших вещей сейчас зазвучал как боевой приказ – да он и был таким, Владыка Земли предвидел этот день, предвидел и пытался заранее приучить к нему, да только трудно приучить к беде, которая в грядущем…

Уходили с тем, что можно унести на себе.

Не так много и нужно человеку.

Простую мебель сделают снова, это недолго, а деревянная посуда (помнится, Аранарт был решительно против глиняной!) – легкая она, деревяшка.

Большинство мужчин на это время вернулось к семьям. Границу держало всего несколько дозоров – и птицы Хэлгона.

За эти месяцы дунаданы стали приветствовать воронов как людей. Да что приветствовать! – они учились разговаривать с ними, и некоторые (что двуногие, что крылатые) уже могли обходиться без эльфа-переводчика. Им же не о песнях Даэрона беседовать! – их разговор простой: где волки? Ворон найдет, прилетит, прокаркает, потом сам же и дорогу укажет.

Если ворон подлетел к бойцу, да еще и на руку сел, то любому понятно, с какой вестью и что делать дальше.

Волкам больше не пробраться, да и не подобраться к границе. Их заранее перехватят.

– Аравир. – Хэлгон хмурится. – А что ты думаешь делать с пещерами мертвых?

– Они все похоронены, – не понимает вопроса вождь.

– Я не о людях. Я о сундуках.

– Но…

Как забрать что-то у мертвых? у погибших такой страшной смертью?

– Их серебро принадлежит не им, – твердо говорит Хэлгон. – Как и ваше – не вам. И твоя Диниль лишь надевает и хранит ожерелье Кирдана, но не хозяйка ему.

И не возразишь. Но согласиться еще труднее.

– Аравир, эти украшения – казна Арнора. Запас на день, который будет чернее этого, и я сейчас твердо уверен, что он придет. Аранарт был слишком хорошим пророком! он предсказал нам сегодняшний кошмар во всем, кроме варгов, а значит – придет час, когда Арнору понадобится всё его серебро. Надеюсь, что он будет нескоро…

– Н-да уж.

– Аравир, вы во мне хотите видеть друга Аранарта, видеть того, чьими устами он будет говорить после смерти. И я не истории рассказывать вам буду! Вот его воля: это серебро Арнора, и оно должно быть собрано.

– Будет, – отвечает Аравир.

Не Хэлгону. Тени великого предка отвечает.

– И надо понять, куда его собрать. Там много, это не тот груз, что унесешь на себе в числе прочего.

– Решай ты, – вождь хмурится, он не хочет иметь дела с серебром мертвых.

– Решать надо вместе, – отвечает нолдор. – Вместе и с Арагорном. Убить могут любого из нас. Меня тоже. А место должно быть таким, чтобы спустя века могли взять.

Какое-то время вождь размышляет.

– Закопать у ног Стоячего Тролля? Приметнее места – так, чтобы спустя века, – я не знаю.

Арнор, сверкая глазами от ненависти, ждал весны.

Времени появления волчат.

Опытные воины, сколь могли, осаживали молодых: ненависть опасна и гибельна, а варги за эту войну становятся хитрее и опаснее. Но кто бы осадил тех воинов, что жаждали мести, несмотря на весь свой опыт…

Парами и тройками спешили следопыты в предгорья – искать логова.

Хэлгон с Арагорном были в их числе.

Юноша был спокоен. Терзания, которые мучили его год назад, были словно не с ним. Или с ним, но в глубоком детстве.

Всё, что произошло до этой осени, было то ли не с ним, то ли в глубоком детстве.

Варги стали другими. Год назад помет на полдюжины был редкостью, а теперь – большинство, и есть по семь, по восемь.

Найти стало труднее. И похоже, что их меньше: всё-таки повыбили.

А еще – и раз, и другой логово охранял самец.

– Чем сильнее мы бьем варгов, тем умнее они будут, – объяснял Хэлгон на привале. – Закон охоты: выживает самый опасный. Могучими их сделаем мы, никаких волколаков уже не понадобится.

– И как же быть?

– Как есть, – пожал плечами нолдор. – Просто помнить об этом и быть готовым к том, что станет хуже.

– Но и нас эта война сделает сильнее.