Эркюль Пуаро

В номере, куда они вошли потом, Эркюль Пуаро задержался из чистого удовольствия: это была комната Розамунды Дарнли, и там тоже вещи отражали характер живущей в нем женщины. Пуаро отметил книги, лежащие на ночном столике, строгую элегантность предметов туалета, а его ноздри затрепетали от приятного тонкого аромата духов.

Около номера молодой женщины, в северном конце коридора, открывалась дверь на балкон, откуда спускалась по скалам внешняя лестница.

– По этой лестнице постояльцы отеля спускаются к морю до завтрака, – сказал Вестон, – когда они ходят купаться туда, вниз, а делают это почти все.

Заинтересовавшись, Пуаро вышел на балкон и посмотрел вниз. У подножия лестницы начиналась тропинка, ведущая к высеченным в скале ступеням, которые зигзагами спускались к морю. Налево уходила другая тропинка, огибающая отель.

– По этой лестнице можно спуститься, – заметил Пуаро, – свернуть налево и выйти на дорогу, которая ведет от дамбы на остров.

Вестон согласился с ним.

– Можно даже попасть на остров, минуя отель, – добавил он. – Никакого риска, кроме того, что кто-то увидит вас из окна, нет.

– Из каких окон?

– Я говорю о двух окнах ванной комнаты для клиентов отеля – они выходят на север, – об окне ванной комнаты обслуживающего персонала и на первом этаже – окнах гардеробной и бильярдной.

– Да, – сказал Пуаро, – но за исключением последней, в окнах этих комнат матовое стекло.

– Согласен, – признался Вестон.

Он немного помолчал и потом сказал:

– Если это его рук дело, вот откуда он вышел.

– Кто? Маршалл?

– Да. Шантаж шантажом, а я продолжаю думать, что все свидетельствует против него. К тому же, его поведение... Нет, его поведение мне не нравится.

– Я допускаю это, – суховато ответил Пуаро. – Но можно вести себя странно и не быть преступником!

– Значит, вы верите в его невиновность?

– Я не хочу этого утверждать.

– Посмотрим, что останется от его алиби после того, как Колгейт проверит эти напечатанные страницы, – заключил Вестон. – А пока можем поговорить с горничной. От ее показаний зависит многое.

Горничная была расторопной тридцатилетней женщиной. На вопросы она отвечала с легкостью.

Капитан Маршалл поднялся к себе немногим позднее половины одиннадцатого. Она убирала у него в номере, и он попросил ее как можно быстрее закончить. Она не видела, как он вернулся, но чуть позже услышала стук пишущей машинки. Было примерно без пяти минут одиннадцать, и она находилась в это время в номере мистера и миссис Редферн. Затем она пошла убирать у мисс Дарнли, в конце коридора. Оттуда ей не было слышно машинку. Если ей не изменяет память, она вошла в номер мисс Дарнли сразу же после одиннадцати. Помнит, что на пороге ее комнаты она услышала, как колокола лезеркомбской церкви пробили одиннадцать часов. В четверть двенадцатого она спустилась выпить чашку чая и перекусить. Потом пошла убирать в другое крыло отеля.

По просьбе Вестона горничная рассказала, в каком порядке она убирала комнаты на втором этаже: сначала номер мисс Линды, потом две общие ванные, потом номер миссис Маршалл, номер капитана, номер мистера и миссис Редферн и, наконец, номер мисс Дарнли. Во всех номерах есть ванные, кроме комнат капитана Маршалла и его дочери. Разумеется, она убирала и ванные.

Нет, когда она находилась в номере мисс Дарнли, она не слышала, чтобы кто-нибудь прошел по коридору или спустился по наружной лестнице. Но она не думает, что услышала бы тихие шаги.

Затем Вестон стал задавать вопросы о миссис Маршалл.

Нет, обычно она рано не вставала, и Глэдис Нарракотт – так звали горничную – удивилась, найдя дверь открытой и увидев, что миссис Маршалл спустилась чуть позже десяти часов. Это был совершенно исключительный случай.

– Миссис Маршалл всегда завтракала в постели? – спросил Вестон.

– Да, сэр, всегда. Это был не очень плотный завтрак: чашка чая, немного апельсинового сока и сухарик. Как и большинство других дам, она соблюдала диету...

Нет, она не заметила ничего необычного в поведении миссис Маршалл. Она была такой же, как всегда.

– Что вы думаете о ней? – вкрадчиво спросил Пуаро.

Она смутилась и недоуменно взглянула на него.

– Да разве мне об этом судить, сэр? – застенчиво ответила она.

– Нет, вы должны об этом сказать. Нам очень интересно знать ваше мнение.

Глэдис обратила свои умоляющие глаза на начальника полиции, который старался сделать вид, что одобряет вопрос Пуаро, хотя в глубине души он находил методы своего иностранного коллеги довольно странными.

– Да-да, Глэдис, – подтвердил он. – Это нас интересует.

Пальцы горничной нервно теребили ткань набивного платья.

– Ну, если вам угодно... Миссис Маршалл... не была настоящей леди. Вы понимаете, что я хочу сказать? Она больше походила на актрису.

– Но ведь она и была актрисой, – заметил Вестон.