Эскадра

Одновременно с последними торпедами в артиллерийские погреба и на склады балкера легли и последние снаряды главного калибра. Теперь нас в Германии ничего не задерживало.

На финальной встрече с Фридрихом Круппом наше командование решило перегон из Германии в Черногорию считать ходовыми испытаниями, и до подписания приёмного акта оба корабля будут ходить под германским флагом с перегонными командами от концерна Круппа. За время перегона наши моряки пообщаются со спецами, наберутся практического опыта и привыкнут к будущим рабочим местам и боевым постам. Да и лимонники пусть призадумаются, увидев на суперсовременных судах немецкие вымпелы.

Свои первые робкие метры наши новорождённые корабли прошли ясным июньским утром, когда отшвартовались от стенки причала и по узкому фарватеру медленно двинулись к морю. По руслу реки их пришлось буквально протискивать, почти цепляясь днищем за грунт, и большую часть этого речного участка до балтийской воды кораблям натужно помогали паровые буксиры.

Ни я, ни наши механики ничуть не сомневались в надёжности механизмов, получивших уникальную прочность после обработки преобразователями. Но немецкие перегонщики ничего не хотели об этом слышать и, как положено по регламенту, повышали нагрузку на машины постепенно, давая им время и возможность притереться, и кропотливо проверяли возможности механизмов в разных режимах на скорости не выше 10 узлов вплоть до точки рандеву у острова Шарнхёрн. Дальше оба судна немного ускорились и взяли курс на север. Миновав Датские проливы, наша маленькая эскадра пошла по большой дуге через Атлантику в обход Британского архипелага.

Немного нервозную обстановку, сгладила прекрасная погода, с которой нам сильно подфартило. Лёгкий летний бриз, чистое небо с кучевыми облачками, и лёгкая волна в один-два балла.

С интересом наблюдая за работой командования и экипажа, я облазил весь линкор, но чаще находился либо в дальномерных или штурманских постах, либо в башнях главного калибра. Там наши мужики из команды и артиллеристы не теряли времени и энергично осваивали всю начинку башни: приборы, казематы, погреба, лифты и кабины командира и наводчиков.

– Командора Бора капитан приглашает в ходовую рубку, – проговорил голос по громкой внутренней связи. Раз приглашают, значит, нужно идти. Интересно, что они там затеяли?

На мостике было относительно многолюдно: капитан, штурман, вахтенный офицер, немецкий лоцман, немецкий и наш рулевые, два представителя корпорации Круппа и дирекции верфи, сигнальщик, связист, вестовой и я до кучи.

– Павел Сергеевич, слева в пяти милях два английских лёгких крейсера идут на сближение и пытаются нас подрезать, – проговорил капитан, передавая мне бинокль, – Идут ходко, на 25 узлах. Ваше предложение?

– Не пора ли нам проверить максимальную скорость? – усмехнулся я, глядя на два густо дымящих чужих кораблика. – В конце концов, это ходовые испытания, или нет.

– Согласен, – ответил капитан и отдал приказ, – средний вперёд, – через пять минут, – полный вперёд, – ещё через пять, – самый полный!

Через металл палубы чувствовался идущий изнутри гул, а не обычная для паровых машин того времени вибрация, что очень меня порадовало. Как известно, вибрация корпуса даже при минимальном волнении была главной причиной рассеивания при стрельбе крупным калибром на дальние дистанции.

Прилично разогнавшись за пятнадцать минут, крейсер полетел вперёд, обгоняя ветер, и даже в рубке слышался шум рассекаемой воды, двумя мощными «усами» разлетающейся в обе стороны от форштевня. Сзади в пяти кабельтовых держался наш балкер, но потихоньку отставал.

– Скорость? – не оборачиваясь спросил капитан.

– Тридцать четыре узла и ещё растёт, – ответил совершенно обалдевший представитель верфи, зачарованно переводя взгляд с приборов на капитана и обратно. – Господа, это невозможно! Тридцать восемь узлов! И ещё резерв хода! Боже мой, что же такое мы построили?!

Вскоре оба англичанина остались далеко позади. Достигнув расчётных тридцати восьми узлов, капитан дал команду на средний ход. Немецкие судостроители громко и заслуженно ликовали. И впрямь, молодцы немцы, удивительно трудолюбивый и аккуратный народ, я ни на секунду не пожалел, что мы заказали корабли именно в Германии.

Сделав немалый крюк вокруг Британских островов, корабли пересекли Бискайский залив, ночью прошли Гибралтар, и через три дня крейсерского хода по Средиземному морю приблизились к побережью Черногории.

Вид диких безлюдных мест вызывал сомнение, туда ли мы подошли. Корабли медленно ползли вдоль берега, пока за длинной каменистой грядой не обнаружился глубокий залив с признаками порта. Внимательное изучение берега в несколько биноклей и сопоставление с картой привело нас к выводу, что это и есть портовый городок Бар.