Эскадрон, сабли наголо!

– По коням! Разобрались в эскадронных колоннах! – донеслись голосовые команды, а вслед за ними просигналили трубачи. – Внимание эскадронам! Строй, фронтом в четыре шеренги! Становись!

– Гончаров, Блохин, сюда вставайте! – крикнул Сошников, указывая друзьям на их место в строю. – Велено нам всем пока здесь, на этом месте указания начальства ждать.

А перед немногочисленной русской кавалерией в это время строились пехотные каре. Четыре неровных квадрата, ощетинившись штыками, замерли в ожидании неприятеля.

– А вот и персы, – глухо произнес стоящий справа от Гончарова Федот. – Тихо, тихо, милая! – потрепал он лошадь по холке. – Ничего, вот сейчас отобьемся от басурман, а там и вас обихаживать будем.

Впереди, с южной стороны, показалось густое пыльное облако. До замерших в строю солдат долетели басовитые сигналы рогов, отрывистые и резкие звуки труб и глухие ритмичные удары барабанов.

Аббас-Мирза, видя перед собой серьезно уступающие ему силы русских, не стал мудрить и бросил всю свою конницу во фронтальную атаку. Двадцать тысяч всадников скакали в едином порыве вперед, чтобы стоптать, порубить дерзких «неверных».

«Бум! Бум! Бум!» – раскатисто прогремели первые орудийные выстрелы. Дюжина полевых пушек, выкаченных в промежутках между шеренгами, ударили вдаль ядрами, а через пару минут вслед за ними пошла и картечь.

– Хорошо бьют пушкари, – проговорил стоящий в передней шеренге Чанов. Он оглядел из-под приставленной ладони все поле боя и в восхищении покачал головой. – Целые просеки ведь картечью пробили. Глядишь, персы сейчас кровью умоются и домой воротятся. Может, и не до ближнего боя им теперяча тут будет?

– Даже не надейся, Ванька, – покачал головой Сошников. – Эти просто так теперь не отступят. Не татары ханские, вишь, какие настырные!

Действительно, конница персов, неся большие потери, продолжала скакать вперед. Каре русской пехоты покрылось с фронтальной своей стороны густым облаком темно-серого дыма, и с небольшой задержкой до драгун долетели громовые раскаты. Один, второй, третий. Выстроенная по войсковым уставам инфантерия встретила конницу в упор разящими ружейными залпами. Неприятель дрогнул и откатился назад.

– Так, в этот раз даже и до штыков дело не дошло, – проговорил негромко Силович. – Поглядим, как оно там далее будет.

Сидящим в седлах драгунам было хорошо видно все происходящее перед ними. Еще трижды накатывала на каре конница персидского принца, и каждый раз она была отбита плотным залповым огнем. Только единожды удалось ей вклиниться в каре Саратовского мушкетерского полка, но и тут она была отброшена прочь штыками.

Палило нещадно солнце, громыхали впереди пушки и фузеи, лилась кровь, кричали раненые, а Нарвский драгунский полк стоял на месте, прикрывая тыл своей пехоте.

Аббас-Мирза убедился в стойкости русских и решил сместить направление своего главного удара. Часть его конницы продолжила имитировать активность с фронта, а большой отряд числом в несколько тысяч сабель сместился правее и пошел вдоль реки.

Русский командующий вовремя заметил грозящую его войскам опасность. Именно тут, прикрываясь густой растительностью, и можно было зайти его войскам в тыл или во фланг. В случае обхода под ударом оказывался бы Тифлисский мушкетерский полк, а обогни его чуть стороной, далее бы открывался слабо защищенный ополчением обоз.

Две роты гренадеров поспешили по приказу князя на правый фланг. Здесь на реке виднелись строения нескольких водяных мельниц. Именно в них-то и заняли оборону эти роты.

– Полк, левое плечо вперед! – скомандовал вставший во главе драгун князь Эристов. – Эскадронам аллюр шагом! Держать равнение в шеренгах! Фланкеры, вперед!

– Взвод, прямо! Идем рысью! – крикнул поручик Кравцов, дав шенкелей коню.

Вслед за командиром из общего полкового строя выскочили четыре десятка драгунов и устремились вперед. Так же, как и они, скакали сейчас на правый фланг и все остальные взводы фланкеров-застрельщиков.

– Ружья из бушматов долой! – донеслась до Тимофея следующая команда поручика.

Делом фланкеров было расстроить ряды противника, внести в них сумятицу своим беспокоящим и метким огнем. Оттого-то и винтовальные карабины были только в четвертых взводах эскадронов, да и людей подбирали туда не робкого десятка.

Персидская конница начала переходить реку, и по ней ударили внезапно залпами гренадеры. Произошла небольшая заминка, и как раз в это время по выходящим на берег персидским сотням разрядили свои мушкеты и Нарвские драгуны.

Уперев приклад в сапог, Тимоха засыпал в дуло пороховой заряд, а вслед за ним затолкал и обернутую бумагой пулю.

– Полку открыть, курок отжать, – шептал он сам для себя. – Получай!

Грохнул выстрел, а он, не глядя, попал или нет в цель, уже опять перезаряжал свой мушкет.