Эскадрон, сабли наголо!

Сотня драгун, топая сапогами по дорожным камням, бежала вперед, туда, где слышались крики и хлопали разрозненные выстрелы.

Саратовские мушкетеры из последних сил отбивались от наседавших на них персов, и те их постепенно продавливали.

– Ура! – крикнул Огнев, и его атакующий клич разом подхватила вся колонна.

– Ура-а! – ревели драгуны, отпихивая в сторону мушкетеров.

– Ура-а! – Тимоха сдвинул плечом одного пехотинца, грубо отпихнул второго, и вот он уже очутился лицом к лицу перед бородатыми смуглыми персидскими воинами.

Левая его рука, зажав впереди цевье мушкета, задает направление удара, а правая с силой толкает его ореховое ложе вперед.

– Эх! – с выдохом, словно бы копье, граненый штык резко ударил вперед и с хрустом вошел персу в грудь.

Рывок мушкета на себя – и красное лезвие смотрит новому противнику прямо в лицо.

– На! На! На! – оскалившись в злой улыбке, Гончаров угрожающе колол перед собой, чуть-чуть не доставая врага. Перс попятился и, сделав обманный финт, Тимоха вонзил штык в бок другому воину, размахивающему саблей.

Так же, как и он, орудовали штыками, стоя плечом к плечу, и другие драгуны. Ленька отбил саблю худого и жилистого перса и воткнул ему граненый клинок в горло. Слева отбивался сразу от двоих Данила. Один, ловко орудуя копьем, уколол его в плечо, и драгун опустил ствол мушкета вниз.

– Назад, Данила! – закричал Тимофей, пытаясь прикрыть парня.

Поздно! Копейщик, воспользовавшись удобным моментом, уколол молодого драгуна в бок, а второй перс в это время резко подшагнул и нанес ему по голове удар саблей.

– А-а-а! Убью! – Тимоха заорал и, отбив удар копья, вонзил свой штык в грудь персу. – Не уйдешь, гад! – и он разрядил мушкет во второго, отскакивающего в страхе врага.

Данилу подхватили и понесли в середину колонны, а драгуны из передних шеренг все напирали на неприятеля. Персы не выдержали яростного ближнего боя и попытались было сбежать по той горной тропе, по которой только вот недавно они спустились на дорогу. Тщетно, слишком она была узкой для такого количества людей. Освирепевшие русские настигали и кололи всех. В плен в этот раз никого не брали.

Вот показался и русский заслон, егеря и драгуны из первого эскадрона, качая головами, проходили мимо. Вся дорога была устелена телами и залита кровью. Прямо по трупам, поднатужившись, прокатили два единорога артиллеристы.

– Отходим, братцы! – скомандовал Огнев. – Перезарядиться всем, штыки не снимать, неприятель рядом!

Тринадцатого сентября русские войска, пройдя с боями горные перевалы, спустились в долину реки Памбак. Местные жители указали на место захоронения воинов из отряда майора Монтрезора. По повелению князя Цицианова над братской могилой был выставлен большой валун, на котором вытесали эпитафию: «Путник, остановись и с уважением сними шляпу. Не проходи безразлично мимо мраморного светлого захоронения, которое протоколирует имя одного героя, дела которого обеспечат бессмертие его памяти».

Этот мемориал простоял до октября одна тысяча восемьсот двадцать седьмого года, когда был разрушен землетрясением.

Новый памятник (обелиск) был сооружен в одна тысяча восемьсот тридцать седьмом году и вновь был разрушен в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году, во время «парада суверенитетов». На нем была мраморная плита со следующей надписью: «На этом месте двадцать первого августа одна тысяча восемьсот четвертого года убит храбрый майор Тифлисского пехотного полка Монтрезор, со сборною командою в сто десять человек, идущих за запасами к отряду под Эриван. Он атакован и окружен шестью тысячами персиянами под начальством Пир-Кули-Хана и лег на месте со всеми храбрыми сподвижниками. При возвращении из-под Эривани тела героев были найдены тринадцатого сентября бригад-майором при отряде, гвардии-капитаном, графом Воронцовым, ныне наместником и главнокомандующим на Кавказе».

Восстановили памятник только в одна тысяча девятьсот семьдесят восьмом году в сто пятидесятую годовщину вхождения Армении в состав Российской империи.

– Эскадрон, смирно! Равнение налево!

Подобравшись, сжимая в руках ружья с примкнутыми к ним штыками, проходили мимо братской могилы отряда Монтрезора драгуны русского арьергарда. Сверху на небольшом кургане из камней белел валун с выбитыми на нем строками.