Два драгуна, разговаривая между собой, шли по улочкам старого Тифлиса. Здесь, возле Куры, располагались небольшие семейные мастерские. Люди веками занимались привычным им делом, передавая секреты профессии потомкам. Зайдя в небольшой переулок, Тимофей подошел к старым обшарпанным каменным ступенькам и потянул на себя массивную оббитую медными полосами дверь. Звякнул колокольчик, и с боковой ниши в зал выглянул смуглый худой мужчина почтенного возраста.
– Гамарджобат, батоно Давид! – поздоровался с ним Тимофей.
Мужчина внимательно вгляделся в вошедшего и, признав, расплылся в приветливой улыбке:
– О-о-о! Тимо! Ты пришел! Гамарджобат, генацвале!
– А это мой друг Леонид, – кивнул на Блохина Тимоха. – Мы с ним как родные, как братья.
Мужчины церемонно поздоровались, пожав друг другу руки, при этом наученный заранее Блохин, учтиво пожав протянутую ладонь хозяина, чуть отступил назад в знак уважения.
Давид посмотрел внимательно на драгун и, учтиво поклонившись, предложил:
– Друзья выпьют турецкий кофе? Или им по душе молодое вино Мачари? У меня как раз есть для них добрый кувшин.
– Нет-нет, генацвале, – покачал головой Гончаров. – Прошу нас извинить, но мы ведь сейчас на службе. До вечера у нас еще два построения, и было бы неразумно стоять перед военным начальством, м-м-м… в несколько неподобающем для этого виде.
– Понимаю, – кивнул хозяин. – Вы, как и в прошлый раз, Тимо, прийти ко мне по делу, и у вас совсем мало времени?
– Именно так, – подтвердил, улыбаясь, Тимофей. – Я полагаю, и у вас много работы, батоно Давид, поэтому, позвольте, я объясню, для чего мы вас побеспокоили. Вот это ваша прошлая работа, – и он, сняв с шеи, положил на широкий стол-прилавок пистолетную кобуру. – В прошлое наше квартирование в Тифлисе вы сшили ее именно так, как я тогда и просил.
– Вам что – то не понравилось? – с тревогой спросил хозяин. – Я что-то сделать не так?
– Нет-нет, все хорошо, – успокоил его Гончаров. – Она удобная, но согласитесь, ведь нет предела для совершенства? И мне бы хотелось, чтобы вы внесли в нее некоторые изменения или, вернее, дополнили ее. А потом сделали по подобию и еще две такие же. Одну – мне, а другую – моему другу, – кивнул он на Блохина.
– Так, так, так, – заинтересованно закивал головой мастер. – Подождите, я только добавить свет, тут его очень не хватать.
Он зажег еще две масляные лампы, и действительно в торговом зале стало значительно светлее.
– Итак, что вы хотеть, чтобы я сделал? – Он помял руками кожу кобуры, понюхал ее и даже попробовал на зуб.
– Кожа очень хорошая, мастер, – успокоил Давида Тимофей. – Просто я ведь уже более полугода пользовался вашим изделием и со временем начал понимать, что его можно еще немного улучшить. Так вот, здесь было бы уместно немного увеличить длину ремня, это необходимо для того, чтобы кобура висела чуть ниже, и тогда из нее было бы гораздо легче выхватывать пистоль. Ну, это я вам сейчас сам продемонстрирую, когда надену поверх мундира. Что еще. Было бы разумно поместить в свободном месте под крышкой хотя бы пару-тройку патронных зарядов. Больше уже, наверное, здесь вряд ли сумеет поместиться. На груди местной, кавказской одежды ведь нашивают газыри из серебра? Ну вот, какое-то подобие их и можно будет закрепить под верхней защитной крышкой кобуры. Из серебра такие газыри будут для нас, конечно, дороговаты, так что лучше будет их сделать, скажем, из той же грубой кожи, лишь бы они хорошо защищали заряд от сырости и легко вынимались для перезарядки. Ну и нашить еще небольшой карманчик для пыжей, чтобы уж все было в одном месте.
– Ну вот, а ты ворчал, – толкнул Блохина плечом Тимофей. – Всего-то какой-то час времени потратили. Теперь и по городу можно побродить.
– Ага, и еще целковый оставили, – покачал головой Ленька. – Подумать только – цельный рубль, да за какую-ту ольстредь! Ладно, на лошадь она по уставу зацеплена, а за такую вот, на человеке, нас вахмистр ведь со свету сживет!
– Ну меня ведь он не сжил? – ухмыльнулся Гончаров. – Хотя и цеплялся, конечно, пару раз. Просто эта вот амуничная справа, она для настоящего боя нужна, а не для постоянного ношения и обычных построений. Я вон, видал – как какая вдруг тревога, так сразу через плечо, через шею перекинул эту кобуру, и лишний ствол уже при мне, а скоро и второй еще будет. Да чего ты ворчишь-то, Лень? Вспомни, как из своего пистоля того перса, который меня чуть было на дороге не срубил, бахнул! Хотя сам перед этим только вот плакался, что его за поясом тебе таскать неудобно. Ладно, пошли лучше на базар зайдем, фруктов, сладостей каких-нибудь прикупим, в кофейне посидим немного, с щербетом турецкий кофе попьем.
– Ага, еще чего, серебро на это горькое пойло тратить! – возмутился Ленька. – Вот откуда это в тебе, Тимоха? Ну ладно, господа охфицеры, они-то понятно, они ведь кулютурные люди, им скучно наше крестьянское. Им что-нибудь эдакое, заморское подавай. А ты вот что? Ты-то куда? Али, может, все же есть в тебе что-то господское? Ты случаем не прижитый от барина?