Эскадрон, сабли наголо!

– К столу, братцы! – громко позвал всех находящихся в двух комнатах служивых Силович. – Молодым покажите, где им сидеть. Вот так, – кивнул он удовлетворенно, завидев, что все артельные наконец-то заняли свои места. А на стол тем временем уже выставили второй котел.

– К молитве!

Полтора десятка мужчин шептали слова молитвы. Тимофей уже выучил ее, да и несколько других наизусть, и так же, как и все, повторял такие знакомые слова.

«Óтче на́ш, И́же еси́ на небесе́х! Да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на небеси́ и на земли́. Хле́б на́ш насу́щный да́ждь на́м дне́сь; и оста́ви на́м до́лги на́ша, я́коже и мы́ оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ на́с во искуше́ние, но изба́ви на́с от лука́ваго».

Народ перекрестился и присел на лавки, дожидаясь, когда Силович порежет караваи. Он же, не спеша, с каким-то умиротворением, надрезал их, прижимая хлеб к груди и стараясь не уронить ни одной крошки. Все молча сидели и ждали, когда же все большие кусы окажутся на самой середине стола.

– Ну все, трапезничайте, братцы, – проговорил Сошников, и все тут же зашевелились.

– Ого, сколько сегодня мяса-то! – проговорил с удивлением Устим. – Чего это, вроде не воскресный день и никакой даже не праздник?

– Двойная приварочная порционная норма, шесть фунтов мякоти и на кости еще немало было, – ответил ему Сошников. – Вон Тимохе спасибо скажи, за эти его цифиры. Куприянович еще и бараньего жира с кулак дал, там уже половина, – кивнул он на котлы.

– О-о, ну ты, Тимоха, и выгодный же артельщик! – воскликнул радостно Федот и, подув на ложку, положил в рот хорошо разваренный кус. – Ляпота! Еще бы нам постой не менять, а то послезавтра опять вон в дорогу собираться.

– Да ладно, дело-то уже привычное, – пожал плечами Герасим. – Я эту дорогу на Гянджу, небось, наизусть выучил. Лишь бы нам до снегопадов успеть большие перевалы пройти, иначе точно на них намучимся.

– Должны поспеть, – задумчиво проговорил Сошников. – Завтра всю сбрую, братцы, пальцами ощупайте. Копыта, подковы у лошадей со всем тщанием все оглядите. Пока мы при полковых мастерских, лучше уж тут перебдеть, чем потом наша скотинка обезножится.

Глава 3. Экзекуцию исполнить немедленно!

Эскадронная колонна вытягивалась в сторону Гянджи, нынешнего Елисаветполя, хмурым ноябрьским утром. Помимо строевого состава, на лошадях в конце ее следовало одиннадцать обозных повозок. Девять из них были казенными: лекарская, провиантская, фуражная, с патронными ящиками, палаточная и для шанцевого инструмента, две с артельным имуществом, одна эскадронного командира и обер-офицерская. Помимо этого, господа офицеры наняли еще две, чтобы вывезти на дальние квартиры как можно больше нужного. Дорога была уже знакомая, сильной непогоды пока не было, только на одном из перевалов докучливый дождь сменился снегопадом. Скорость движения сильно снизилась, и пришлось заночевать вдали от всякого жилья, едва спустившись в ущелье.

– Ничего, скоро к такому привыкнете, – сбивая снег с фуражной шапки, проговорил Федот. – Вы ребятки молодые, у вас еще кровь горячая. Придет время, горской одежи себе прикупите, чтобы от ветра спасаться. У нас в артели уже шесть стареньких бурок имеется. На любой караул их хватает, и даже сверх того остается.

– Дурная погода, – покачал головой Черный Ваня. – За день дюжину раз успевает поменяться, никогда наперед не знаешь, что там за следующей горкой будет. То ли дело у нас в Твери: ежели зима, так полгода снега по пояс, и оттепель только лишь к Масленице. А уж лето так лето!

– Так, тверской, бери с собой Кострому и Рязань, пройдите вон до той горки, – показал рукой Сошников. – Видите там, чуть выше речки, рощица темнеет? Вот и наберите в ней сушняка да не скупитесь, – половина, как и полагается, нам, а половина для командирских костров пойдет. Плохо расстараетесь, значит, все мерзнуть будем. И поспешите. Вона как быстро темнеет, на вторую ходку вам точно времени не хватит.

– Тимох, приглядите за молодыми? – кивнул он Гончарову.

– А как же! – отозвался тот. – Пошли, Ленька, прогуляемся немного. А то ты вон уже носом клюешь. Так и до ужина не досидишь.

– Не-е, я ужин ни за что не пропущу, – покачал тот головой и кряхтя поднялся со своего полога. – Веревки-то, топор взяли?

– Топор, вот он, – показал рабочий инструмент Степан. – А веревки нам на что?