Эскадрон, сабли наголо!

– А может, самим вскрыть рану? Гляди, как вокруг все почернело! – Гончаров, сидя на корточках перед Савелием, развернул перевязь на руке. Вся она от запястья и до самого локтя была сильно опухшая, с темно-синей и какой-то дряблой кожей. И этот идущий от нее неприятный, гнилой и тошнотворный запах.

– А если вдруг хуже только ему сделаем? – испуганно взглянул на Тимофея Ленька. – Мы чего с тобой, дохтуры ученые, что ли? Вон с Тифлисского полка самый настоящий лекарь самолично сказал, чтобы до самого Елисаветполя не бередили рану. Пулю он достал Савелию, почистил там все, как надо, еще и гадостью какой-то вонючей полил. Пару дней всего-то, не более, нам до города осталось. Чай, уж дотерпит страдалец. Как ты, Савельюшка? Потерпишь ли немного? Али нам тебе тут, прямо у этого костра гнойник вскрывать?

– Дотерплю, братцы, не дам руку резать, – прошептал раненый. – Пить лучше дайте, в глотке совсем пересохло.

– Да у тебя жар, – прошептал Тимофей, потрогав раненому голову. – Эх, Савелий, Савелий, ну вот как так получилось, что запустили мы рану? Видишь, вон чего вышло? И я тоже хорош, знал ведь, как это все серьезно, а словно бы чумной все это время был, из боев-то ведь месяц уже не выходим. Одна только мысль – поесть да поспать.

– Заканчиваем привал! – донеслась команда Котляревского. – До ночевки еще большой переход у нас, братцы! Встаем, встаем все! Идти, ребята, надо! Всех раненых – в повозки, вьюки – на лошадей!

– Иной раз вернее бы и наоборот, – проворчал, вставая, Ленька. – По таким камням уж лучше верхом ехать, чем на колесах. Всю душу на горной дороге вытрясет, и сена-то постелить толком даже нету, чего там персиянские ковры. Так, одна лишь только забава, а никакое не смягченье.

– Гончаров, Блохин, быстрее шевелитесь! – буркнул проходящий мимо костра Кравцов. – Слышали про раненых и про вьюки? Ну вот, минут десять еще протелитесь, и колонна дальше пойдет, никто вас тут ждать особо не будет. Поторапливайтесь, говорю!

– Сильнее обопрись! На плечо мне опирайся, говорю же, слабый ты! – Тимофей с Ленькой придержали с обеих сторон Малаева, и он перевалился через высокие борта арбы.

– Лежи, лежи, вот тебе еще мягкой рухляди под спину, – Ленька закинул в повозку ком захваченной в персидском обозе ткани.

– Лень, я пойду, вьюк на Чайке затяну, – сказал другу Тимофей. – Ты уж сам тут давай дальше с Савелием.

К арбе подошли еще двое драгун, один из них, кудрявый, держался за бок и стонал. Ленька с его товарищем помогли и ему забраться в повозку, и она медленно выкатила с места привала на дорогу. От головы выстраиваемой колонны донеслись команды, пошло шевеление, и вскоре вся она, как большая змея, потянулась на север.

Двадцатого июля к вечеру остатки отряда Карягина дошли до Елисаветполя. Гарнизон, наслышанный о беспримерном подвиге своих товарищей, салютовал им со стен крепости.

– Раненых в лазарет, всем остальным – недельный отдых! – распорядился полковник Карягин. – Все это время никого на службу не привлекать, пусть солдаты отдыхают, они это заслужили!

Шатающиеся от усталости, черные от грязи и пороховой копоти Гончаров и Блохин ввалились в дом, занимаемый отделением.

– Малаев в госпитале, Мишку с Осипом мы похоронили, все, – проговорил негромко Тимофей и в изнеможенье упал на лавку.

– Мирон, Степан, чего вы столбом стоите, как истуканы?! – рявкнул Сошников. – Сапоги с них стяните и амуницию. Видите, еле живые они, совсем остались без сил! Ваньки, а вы котлы берите и воду в них грейте. Пару часов и так пусть ребятки поспят, а как в горячей воде помоются, так потом их в чистое исподнее переоденем. Ну, пошли, чего таращитесь! – прикрикнул он на молодых драгунов.

Смертельно усталый Карягин сидел в это время вместе с майором Котляревским у командующего гарнизоном.

– Крепость на осадном положении, Павел Михайлович, – докладывал комендант Елисаветполя. – Обстановка вокруг нас сейчас весьма неспокойная. Его светлость князь Цицианов разгромил главные силы персов и отбросил их за Шушу к Араксу. Но пятитысячный конный отряд наследного принца Аббас-Мирзы еще перед этим отделился от армии шаха и зашел в Шамхор, где, по моим сведеньям, смущает ханских подданных и самого правителя, предлагая им идти совместным походом на нас, а потом и на Тифлис. Замысел неприятеля для меня понятен. Главные силы князя Цицианова находятся сейчас в Карабахе, и поспеть сюда при всем своем желании они уже никак не смогут. Так что наши Закавказские земли сейчас лежат практически беззащитные перед нашествием персов.

– Н-да-а, – сокрушенно покачал головой Карягин. – Положение! Это что же, выходит, это получается, что переиграл нас шах?! Завязал в сражениях, оттянул подальше на юг, в Карабах, а за нашу спину свою лучшую конницу запустил?

– Ну-у еще пока что не переиграл, – пожал плечами подполковник. – Для начала ему нужно еще и нас ведь пройти.