Эскадрон, сабли наголо!

– Васиф, на конях сейчас только твои остаются, – распорядился полковник. – Достаточно и этой конницы будет, если мы сейчас персов погоним. Есаул, твои люди тоже встают в строй! – приказал он командиру казачьей сотни. – Нам сейчас каждый человек будет в пехотной колонне важен!

Под барабанный бой, молча, без привычного крика, «ура», построенная в плотные боевые порядки колонна пошла скорым шагом на врага.

– Без команды не стрелять! – бежало по ее рядам. – В штыки брать басурман будем!

Заметивший опасность с тыла, Аббас-Мирза кинул две сотни своих телохранителей и еще тысячный отряд спешенной конницы на показавшихся с юга русских. Персидская батарея, торопясь, разворачивала против них свои орудия.

– Раз! Раз! Раз, два, три! – громко отсчитывал ритм шага майор Котляревский. – Держать строй! Равняй ряды!

Били марш ротные барабаны, и Тимоха непроизвольно сам отсчитывал свои шаги: «Раз! Раз! Раз, два, три!» С левого плеча шагал Блохин, с правого – Ваня Чанов, в руках у каждого мушкет с остро наточенным штыком. После недавнего рейда никакого страху у него уже не было, была какая-то отчаянная злость и веселая холодная ярость.

– Я вас сейчас штыком рвать буду! За Осипа! За Мишку! За Савелия, оставшегося без руки!

Двести, сто шагов до гомонящей толпы персов. От нее разнеслась россыпь выстрелов, несколько русских солдат, споткнувшись, упали на землю, но остальные, заполнив ряды, шли все в том же решительном, быстром темпе.

Пять десятков шагов до неприятеля.

– Ура! – крикнул Карягин, и вслед за ним заревели все пять сотен солдатских глоток!.

– Ура-а! – Тимофей вместе со всеми перешел на бег. Мушкет вытянут вперед. А теперь назад его – и резкий рывок перед собой! – На! – Остро отточенный клинок вошел в шею персу, разворачивая ее и пробивая насквозь. Еще удар! Еще! Еще!

Смяв спешенных персидских всадников, колонна разметала затем и конных телохранителей принца, а затем ворвалась в лагерь. В разные стороны от нее бежали обозные и лагерная охрана.

– На батарею! – скомандовал Карягин. – Бегом, братцы, пока они по нам картечью не ударили!

Из восьми пушек только у одной оказались храбрые и проворные канониры, свинец хлестнул прямо в центр русского строя и положил на землю шестерых.

– Ура-а! – русские ворвались на батарею и кололи разбегавшихся в разные стороны артиллеристов.

– Не успеешь, зараза! – прокричал Тимофей и выжал спусковой крючок. Пуля ударила заряжающего фальконет в спину, и он, выпустив картуз с картечью на землю, рухнул с ним рядом. Грохнул еще один выстрел, и возле лафета упал перс с дымящимся пальником.

– Вот теперь уже точно не успеют! – обнажив зубы в злой улыбке, прокричал Коньков. – Колите их, братцы! Я штуцер перезаряжу!

– Разворачивай орудия! – скомандовал Карягин, оглядывая поле боя. – По конным персам – огонь!

Еще добивали орудийную прислугу, а уже первые три пушки батареи ударили по той части неприятельской конницы, которая группировалась возле вагенбурга русского обозного отряда. Вслед им вскоре загрохотали и остальные фальконеты. Часто забила залпами и пехота Карягина. Конница Аббас-Мирзы оказалась между двух огней. Неся потери от плотного огня, его всадники в панике разворачивали своих коней и, настегивая их, устремились на юг. Вдогонку им тут же пустилась сотня Елисаветпольского ополчения под командой Васифа, седлали своих коней казаки.

Разгром неприятеля был полным. Оказался спасен обоз, в котором на момент атаки Карягина осталось в живых менее ста солдат. Русскими трофеями стали орудия, пять знамен и все брошенное в персидском лагере имущество. Но самое главное, наследный принц Аббас-Мирза не смог завершить задуманное, не смог дойти до Тифлиса и разорить его. Перейдя Аракс за Шушей, он бежал вслед за верховным правителем Фетх Али-шахом в глубину Персии.

Первого августа одна тысяча восемьсот пятого года колонна под предводительством полковника Карягина вернулась в Елисаветполь. Все те, кто принимал участие в его походах, получили обещанный недельный отдых.

Глава 7. Чучело огородное

– Давайте, давайте, скорее, шевелитесь, ребята, – Захар подтолкнул в спину замешкавшегося было Леньку. – Сегодня от комендантских самый строгий фельдфебель на суточное дежурство заступил, не дай бог тут кого из посторонних заметит, точно все в гауптвахту загремим.

Наконец все четверо посетителей, перемахнув через каменный забор, оказались в заросшем деревьями внутреннем дворе.

– Так, Антипка, каждому по матрасу в руки выдай, – продолжал распоряжаться Морозов. – Взяли их, братцы, и за мной все быстро пошли.

Тимофей выхватил с кузова арбы набитый сеном большой прямоугольный тюфяк и зашагал вслед за Чановым. За ним в ряд пристроились и Ленька с Герасимом. Впереди всех, оглядываясь, пошли Захар с Антипом. Так, идя гуськом, они и проскочили через большой двор госпиталя, где в больших котлах кипятилось какое-то тряпье. Как видно, интендантские не раз уже здесь бывали, и уверенно прошли во внутреннюю дверь большого каменного здания.

– Сюда, сюда, быстро! – прошипел Захар и нырнул в боковой проход.