Если…

Первый месяц семейной жизни был по-настоящему медовым. Я довольно скоро освоилась в своем новом доме, начав ощущать себя комфортно в этой угрюмой и убогой обстановке, пропитываясь ею насквозь. Володина мать, Татьяна Сергеевна, в действительности оказалась очень добродушным и отзывчивым человеком. Она приняла меня с распростертыми объятиями, хоть и видела на тот момент всего второй или третий раз в жизни. У нее не было тяги к главенству и управлению домочадцами, не требовала соблюдения никаких порядков и не имела никаких правил. Прекрасный собеседник, открытый в общении, она могла составить компанию любому, при этом держа себя ровно и наравне с ним. Безусловно, матерью Терезой ее не назовешь, но она всегда готова была всем помочь, как только могла, понять и простить, выручить советом, при этом никогда не вмешивалась ни в чьи отношения, занимала нейтральную сторону. Мы подружились с ней с первого дня, и, надо отдать должное, у нас никогда не возникало никаких конфликтов, как это сплошь и рядом в семьях между свекровями и невестками. Володя, как примерный муж, обходительный, всячески за мной ухаживал, взяв на себя все домашние хлопоты. Он с удовольствием ходил по магазинам, готовил еду, прибирался, самостоятельно стирал свои вещи и все время был рядом, уделял максимум внимания и исполнял максимум моих желаний, забросив всех друзей-собутыльников. Каждый день мы выбирались в горы на прогулку, к водопаду или на озеро, каждую неделю – на шашлыки, а вечерами нежились в постели в объятиях друг друга и смотрели фильмы. Да, я не была обременена ничем и могла полностью посвятить себя учебе, что я вроде как и намеревалась сделать, поначалу с запалом садясь за учебники. Правда, как ни печально, учебой я также себя сильно не обременяла, появившись на занятиях лишь несколько раз за весь апрель. Пока муж находился в поисках работы, вся финансовая нагрузка легла на плечи его матери. Постоянный заем денег, которых все равно катастрофически ни на что не хватало, требовал режима жесткой экономии, с чем крайне сложно справиться молодоженам, особенно в медовый месяц, что пробудило во мне фанатическое стремление во всем экономить на себе. Да и не только это. Если заглянуть глубже… уж больно не хотелось мне оставлять парня на целый день одного… без моего присмотра. Володя, казалось, искренне переживал за мои систематические пропуски занятий, многократно повторяя, что он со мной разведется, если меня отчислят из университета, но все же сильно не настаивал на моем ежедневном посещении. Что скрывать, каждому из нас это было по-своему удобно.

Спустя ровно месяц, будто кто-то нарочно отсчитывал дни, в нашу бочку меда попала первая ложка, хотя нет… сразу половник дегтя. (Именно этот эпизод я беру за отправную точку своего «затяжного прыжка» – своего духовного оскудения, не ранее, когда только начинался путь по наклонной, то более крутой спуск, то более пологий, а именно сейчас, с этого момента – минуты свободного падения.) В начале мая, несмотря на все уговоры Володи, его обожаемый лучший друг Роман не стал уворачиваться от призыва в армию, покупая себе волчий билет с вымышленными заболеваниями, – наоборот, он туда рвался, так хотел служить, – и за несколько дней до отъезда устроил пышные проводы в летнем поселковом придорожном кафе. Безусловно, вместе с двумя десятками гостей, в основном молодежи, были приглашены и мы. Я, как нелюбитель больших и шумных компаний, к тому же из малознакомых и неинтересных мне людей, не разделяла радости мужа от выпавшей возможности бесплатно повеселиться, но ради мира в семье и соблюдения этикета, конечно же, присоединилась ко всем, невольно став центром всеобщего внимания и любопытства, что не нравилось мне еще больше. Я старалась быть неприметной, практически слиться с интерьером, молча сидя там, где усадили, не делая резких движений и лишь изредка поднимая глаза. Супруг же напротив, разгоряченный повышенным интересом к моей персоне, подметив завистливые взгляды в нашу сторону, весь вечер пробыл как на шарнирах. Он встревал во все разговоры, неустанно генерировал тосты и шутки, налегая на спиртное и периодически кидаясь в пляс, и постоянно дергал меня, недовольный моим настроением.

– Достала ты уже своей кислой физиономией! – прорычал он на ухо, пихнув меня локтем в бок.

– Улыбайся, общайся с людьми, пойди потанцуй вместе с девчонками! Выпей еще возьми что ли! Только хватит портить всем вечер своим видом, будто великое одолжение сделала, что пришла! Неприятно!

– Кому неприятно, могут не смотреть! Я никого не трогаю, будьте добры, и меня не трогайте. Я могу уйти, если порчу тебе вечер!

– Какого черта ты вообще сюда шла, если тебе не нравится мое окружение?

– Можно подумать, ты бы согласился с тем, чтобы я осталась дома! И без тебя же вода не освятится!

– Ты меня позоришь! Вообще себя вести не умеешь? Знал бы, лично закрыл бы тебя в квартире!