Эстетика бродяг

Договорились о встрече на ВДНХ у ракеты. Я пришел раньше, обошел площадь, полез в самолет, но вход оказался платным. Развернувшись, я зашел в знакомый павильон, где недавно торговал медом.

Редкие посетители бродили осторожно, шагая, словно боясь нарушить тишину. Из-под ног вспорхнул воробей, я задрал голову и увидел разрисованный купольный потолок. В поднебесном мире пышногрудая крестьянка доверчиво возложила руку на спину мудрой коровы. Крестьянка была вылитая дочка финикийского царя Европа, обнимающая Зевса, у которого выросло конспиративное вымя. Вдали по желтым полям плыли мифические комбайны. Возможно, когда-то я вывалился оттуда и не знал, как попасть обратно. Воробей порхнул к потолку и исчез.

В окно я увидел, как Стёпа подходит к месту встречи.

− Как ты? − участливо спросил он, отдавая деньги.

− Не очень…

− Возвращаться не собираешься?

− Куда?

− На родину.

− Моя родина на дне Атлантического океана.

− Пойдем, выпьем пива, угощаю, − предложил Степа.

Взяли пива и сели напротив фонтана.

− Как твоя девушка? − спросил я.

− Нормально. Устроилась на работу. Может, тебе тоже подыскать работенку, снимешь квартиру?

− Не уверен, что мне это надо сейчас. Может, тогда я не увижу, чего хотел.

− Чего же?

− Такую жизнь как там, куда залетел воробей.

− Какой воробей?

− Обычный воробей.

− Я ничего об этом не знаю.

− Я тоже.

Мы помолчали.

− А, ты про то, куда в Москве делись воробьи? – воскликнул Степа. – Об этом писали недавно в интернете.

− А куда делись воробьи?

− Куда-то. Говорят, антенны сотовой связи их разогнали.

− Вот оно что.

Мы допили пиво.

− Извини, я спешу на занятие, − глянул на часы Стёпа.

− Курсы кинооператора?

− Ага.

− Спасибо за помощь.

− Ты же знаешь, я рад тебе помочь. Пока.

Я вернулся в павильон. Давно еще я приметил там WC с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Очень милый и уютный сортир с окном. Сидя на унитазе, я слушал, как вдалеке поёт Джон Леннон: «Представьте себе, в мире больше нет войн и собственности». Я представил и мечтательно заулыбался. На подоконнике лежала газета.

«Нужен ли инвалидам секс?» − первое, что я вычитал.

− Конечно, нужен, − ничуть не сомневаясь, дал я правильный ответ.

На фотографии мужчина в инвалидной коляске держал за руку миловидную женщину. Она сидела рядом на стуле и глядела на мужчину глазами полными счастья. Парочка явно с другой планеты.

Не успел я прослезиться, как кто-то вошел и грузно расставил ноги прямо напротив моей двери. Через несколько секунд мощная струя была пущена в писсуар. Я видел только массивные подошвы и слышал звук, но судя даже по нему, там стоял редкий бугай.

Он вдруг тяжело засопел, словно угадал мое присутствие и мысли.

− Ты один? − вдруг спросил он.

Сначала я решил, что он говорит по мобильнику. Но он вдруг не сильно лягнул по моей дверце и опять спросил:

− Ты один?

Пересилив испуг, который пищал, что меня все-таки выследили, я ответил, как можно спокойнее:

− Нет, нас здесь трое, мы играем в карты и точим ножи.

− Тебе привет, − миролюбиво произнес голос.

− От кого? От старых штиблет?

− От тех, кто помнит про тебя.

− Вот как, − проговорил я, гадая о ком речь.

− Помнят, и просили передать, чтоб ты потерпел здесь еще немного.

− Терпение лопнуло. Иногда страшно от мысли, что я живу без него.

− Ничего, ничего, не дури. На небе тебя любят, и всё будет в порядке. Твоя новая жизнь уже началась.

− Подожди, я сейчас выйду.

Но когда я вышел, никого не было. Только в стерильном духе сортира витал нежный запах миндаля.

− Похоже, надо мной подшутили, − пробормотал я.

Впрочем, в этом мире всё так. Кто-то играет тобой, кто-то играет теми, кто играет тобой, а кто-то играет всеми сразу. Хм, если новая жизнь уже началась, я должен скоро заметить и не пугаться прежних ужасов.

Только я вышел на улицу, как ударил гром и полил дождь. Я вернулся и еще раз взглянул на пышногрудую Европу. В углу павильона работала маленькая медовая лавка «Старовер», возле неё стояла единственная покупательница. Поглядывая вверх, я подошел к лавке.

− Мой муж был старовер, − рассказывала пожилая женщина незнакомому парню, грустившему в белом фартуке у прилавка с продуктами пчеловодства, − но об этом мало кто знал. Ведь он был одним из конструкторов вон той ракеты. Гагарин на ней летал.

− Гагарин настоящий космический бродяга, − не выдержав, влез я с замечанием. – Когда он приземлился, то чуть не стал жертвой трактористов, которые пришли его встречать с ломами.

Женщина недовольно покосилась и вновь обратилась к продавцу:

− Очень жестокие люди староверы.

− Почему жестокие? − спросил тот.

− А от чего у вас прополис? − опять вмешался я, экзаменуя продавца.

− От всего, − неуверенно проговорил он, − от печени, желудка, простатита и… зубной боли.

Парень сунул мне брошюрку о целебных свойствах прополиса. Я сделал вид, что изучаю, и слушал, как женщина твердит свое:

− Староверы очень жестокие люди. Доброго слова от них не дождешься, они замкнуты в своей общине и живут по таким строгим правилам, что тридцатилетние девушки у них на старух похожи. А как они относятся к тем, кто другой веры, вы же не знаете. Это просто ужас.