Эстетика бродяг

Юра посмотрел на небо, потом на крепких механизаторов с тяжелыми инструментами в руках и сказал:

– Мужики, если я не Гагарин, тогда вы инопланетяне.

Один из трактористов замахнулся монтировкой.

– Э, погоди, – поморщился Юра. – Шуток не понимаешь. Сейчас здесь появится рота солдат и всё решится. Чего вам спешить, товарищи. Ведь если я Гагарин, и вы меня попортите, вас по головке не погладят. А может коньячка за встречу, у меня есть под сиденьем, армянский.

Мужики переглянулись. Их глупый вид вызвал у Юры приступы тошноты, он даже подумал, что лучше бы совершил посадку на другой планете – может там жители были бы поумнее. Но тошнота прошла, и он подумал, что всё к лучшему – с каждым таким полетом люди на Земле будут мудрее и добрее. И он сам бы на месте трактористов десять раз подумал прежде, чем лезть обниматься. Но сейчас он был на своем месте.

– Сомневаемся в советской технике? – строго спросил Юра у мужиков.

Трактористы опять молча переглянулись.

– Долетел, значит! – наконец созрели они, видимо, решив, что пора поздравлять и обниматься. – Ура! Живой!! Гагарин!!!

Юра улыбнулся им.

Тут наверху балки появился грузовик с солдатами, они бросились оттаскивать механизаторов.

– Как ты, Юра? – спросил подбежавший майор.

Лицо его от радости светилось чистым безумием, словно он хлебнул азота. Майор был азиат. «Наверное, какой-нибудь Мамед», – устало подумал Юра.

– Как ваше имя, майор? – добродушно спросил он

– Ахмед, друг! Что нужно делать?

– Послушай, Ахмед, дорогой, мне надо вернуться к капсуле, забрать кое-что…помоги мне…

Добравшись до капсулы, Юра с ужасом обнаружил, что капсулу стремительно ощипывают на сувениры. Какие-то две бабы тут же рвали на части парашют.

Солдаты разогнали крестьян. Заглянув в капсулу, Юра понял, что нет ни любимого миниатюрного глобуса с часовым механизмом, ни резиновой лодки, ни тюбиков с едой.

– Во дают, земляне, – нисколько не обижаясь, прошептал Гагарин. – Но ничего, это только начало. Попривыкнут.

Пребывание в космосе внесло в его мироощущению новую великанью всеоглядность. Теперь он чувствовал себя исполином, шагающим через миры. Он понимал, что, если каждому землянину дать возможность глянуть на его дом со стороны, люди увидят, как их мир невероятно светел и хрупок в глубинах черного космоса. И люди непременно станут заботиться о Земле как о родной матери.

Но всё равно Юра твердо решил, что когда в космос полетят китайские товарищи, он посоветует им прихватить пару стволов и мешок с сувенирами.