«Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу». Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела

Спустя продолжительное время выясняется, что у ее мужа уже давно отношения с другой женщиной, конечно, он вменяет ей это в вину и упрекает ее в том, что она больше недостаточно молода! Это именно то, что она все время о себе думала. Муж внезапно оставляет ее и детей. С этого момента терапия, в первую очередь, сопровождает ее во время длительной фазы расставания и развода, речь постоянно идет о ее идентичности как женщины, она постоянно убеждается, что потерпела неудачу в браке, при этом она вполне удовлетворена своей материнской функцией и работой. Часть ее чувствует себя виноватой, лишенной всякой ценности, как брошенный ребенок в детстве, который не знает, как себе помочь, кроме как обвиняя себя в том, что его сначала оставила мать, а потом и отец, и объясняя все это своей никчемностью. Динамика в том числе эдипальна: она превзошла мать и осталась наедине с отцом, отец при этом тоже оставляет ее, нарушая имплицитное обещание поставить ее на место матери. Динамика брака похожа на это, и сейчас госпожа Ниман наконец развивается в долгом процессе освобождения от зависимости от отца и мужа, процессе развития независимой идентичности, при этом с постоянно возникающими дисморфофобными тревогами, что ее лицо обезображено.

То, что пациентка на самом деле не могла увидеть, так это развитие отношений в браке. Вместо этого она видела себя в зеркале и видела катастрофу в своем лице. Страх быть «неправильной», который был у нее с детства, она смещала и проецировала на часть своего тела.

Однажды она сказала, что больше не может выносить свое лицо, не может смотреть в зеркало. Она поняла, что видит в зеркале собственную мать, что это на самом деле материнский взгляд. Это случается незадолго до летних каникул в терапии, т. е. накануне ситуации, когда она останется покинутой. Она опять много думает о том, что ее лицо уродливо, особенно после операции.

Она вынуждает меня сказать ей, что ее лицо в порядке и после некоторых колебаний я говорю ей: «У вас лицо хорошо выглядящей 40-летней женщины». Она испытывает облегчение, видимо, это ей необходимо накануне летних каникул. Если бы ее горе действительно состояло в искажении лица, все можно было бы исправить хирургически, все (брак, устройство жизни) наладилось бы. Другой возможностью стало бы представление о том, что третий ребенок мог бы содействовать этому восстановлению: если брак в порядке, рождается ребенок, т. е. он должен быть в порядке, когда зачинают ребенка (это похоже на магическое мышление госпожи Арбейтер, которая думала, что если она толстая, значит, она беременна, ведь беременные толстые). После того как в терапии был достигнут определенный прогресс, ей приснился сон: она договорилась о встрече с институтским другом и замечает по дороге к нему, что парикмахер, у которого она была, очень коротко ее постриг (изменения тела!), она в ужасе. Он должен был только подровнять концы, а сам провернул всю работу! Она также в ужасе от чувства, что в ней больше не осталось ничего женского, она совершенно как мужчина! Очевидно, что парикмахер во сне представляет собой аналитика: она хотела вылечить симптом (исправить лицо), а сейчас брак разрушен, т. е. аналитик «провернул всю работу». Жить самостоятельно (без мужа) — значит для нее быть «мужественной», означает утрату женственности и страх больше не найти партнера. Но это прогресс, что она способна видеть сон о теле, а не бредить о нем.

«Нежелательное желание» иметь ребенка: размышления о функции желания завести ребенка, фантазиях о беременности и собственно беременности

«У меня нежелательное, ах, я имею в виду, конечно, неосуществленное

желание иметь ребенка…» Такая оговорка пробуждает аналитика от свойственного профессии сна, похожего на сон кормилицы, которая не проснется от грохота пушек, но обязательно проснется от детского плача. В этой связи я слышал и другие оговорки: «отсутствующее желание иметь ребенка», как будто страстное желание ребенка в какой-то момент исчезло. Однажды я слышал и «нормальное желание матери», здесь бессознательное, конечно, выразило желание иметь мать. Желание ребенка и его исполнение, т. е. беременность, рождение и родительство показывают обоим родителям в процессе развития их идентичности момент достижения идентичности взрослого человека и связанное с этим успешное освобождение от инфантильной зависимости.