Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

В Индии политика по защите потребителей являлась продуктом слабого государства и относительно сильного гражданского сообщества. В Японии она сложилась под влиянием сильного государственного аппарата и экономического национализма. Несмотря на то, что ассоциации домохозяек набирали силу, государство и производители были еще сильнее. Политическая система благоволила группам производителей. Внутренние разногласия между группами потребителей не позволяли им по-настоящему оказывать влияние на ситуацию. Лишь в 1970 году им удалось сформировать единый фронт в рамках совместного бойкота продаж цветных телевизоров по завышенным ценам; Министерству внешней торговли и промышленности пришлось уступить. На самом деле относительная слабость японских ассоциаций имеет идеологические корни. Чтобы быть эффективными, потребители, как и другие группы, должны объединяться против какого-то общего врага. В Великобритании и Соединенных Штатах роль антагониста выполнял производитель, иногда государство. В этих сообществах с рыночной экономикой гильдии, корпоративный образ мысли и зависимость от местных производителей довольно рано потеряли свою власть. В Японии же, как и в Германской империи до этого, идентичности в обществе были, напротив, менее дифференцированы. Идеалом здесь был seikatsusha – человек, который пытается привести к единому знаменателю интересы потребителя, фермера и производителя.

Слабая традиция гражданских прав тоже не давала влиянию потребителей как следует разгуляться. У потребителей есть обязанности, а не права. В 1968 году правительство приняло Основной закон защиты потребителей. Впервые за все время потребителей признали уникальной и зачастую уязвимой группой. Однако предоставлять ей права патерналистское государство не собиралось, оно лишь обещало взять их защиту на себя. Государство обязалось установить стандарты безопасности продукции, обеспечить честную конкуренцию и предоставить гражданам достоверную информацию. Потребителям ставилась единственная задача – действовать «ответственно и рационально» на рынке. В течение последующего десятилетия государство активно занялось образованием потребителей, которым ранее занимались ассоциации домохозяек, и создало собственную сеть хорошо финансируемых местных центров защиты потребителей, испытательных баз и консультаций по образу жизни. Права потребителя значили лишь немногим больше, чем приятное дополнение к покупке товара, а официально их признал только пересмотренный в 2004 году Основной закон защиты потребителей[1062]

. С тех пор государство постоянно следит за «гражданами-потребителями», поведение которых является ключом к «честным отношениям на рынке, общественным ценностям и духовному богатству», по выражению представителей Кабинета министров Японии[1063]

. На Западе подобный дискурс рассматривали и рассматривают как новое дитя неолиберального рынка и правительственности, призывающих людей проявлять самостоятельность[1064]

. Ситуация в Японии демонстрирует, что это может происходить и вместе с государственным патернализмом.

Коммунистический Китай представляет собой крайне необычный симбиоз консьюмеризма и авторитаризма. В англосаксонском понимании демократии больший ассортимент в торговом центре предполагает бо́льшую активность на избирательном участке. Китай же доказал, что государство способно сотрудничать с потребителями. Китайская политика в отношении потребителей напоминает надежный пакт о ненападении. Режим гарантирует своим гражданам больше комфорта и больше защиты. В свою очередь, потребители обрушивают весь свой гнев на нечестных продавцов и спекулянтов и не вмешиваются в политическую сферу, где доминирует партия. Каждая из сторон этого «пакта» опасается бунта другой, и это делает их союз лишь прочнее.