Фабрика мертвецов

Упираясь в него раскрытой книжкой и медленно, как проснувшаяся сова, хлопая глазами за круглыми стеклышками пенсне, стояла девочка лет пятнадцати. Значит, это и есть Ариадна… Самое вычурное имя и самое строгое платье без лент и оборок. Из украшений только приколотые к корсажу часики, а волосы цвета шоколада стянуты в строгий «учительский» пучок.

Вот уж… разноцветные сестрички!

— Ада! — простонала сидевшая рядом с хозяином дама. — Разве можно…

Пусть лично от младшего Волконского он не видел ничего, кроме пренебрежения, но «его пример — другим наука!» Что сделал бы князь, если б в него вот так врезалась дама… а хлыщ в сюртуке от местного портного дожидался его позора?

— Вы позволите? — легким движением он изъял стул у паренька в блузе и подал Ариадне руку.

Девушка близоруко прищурилась, точно не веря, что он обращается именно к ней, а потом вдруг вся вспыхнула и мышкой скользнула на предложенное сидение. Довольный Митя уселся рядом, краем глаза наблюдая за слегка нахмурившейся Лидией.

— Как зовут вашу старшую сестру? — глядя на даму рядом с хозяином, громким шепотом спросил он.

— А… кто… — растерялась Ада, близоруко щурясь сперва на Лидию, а потом и на даму.

Над столом на миг повисла тишина, сама дама изумленно ахнула… и звонко рассмеялась.

— Так это же мамочка! — объявила Алевтина.

— Супруга моя, Полина Марковна! — вмешался хозяин дома.

— Простите! Вас ведь все за старшую барышню Шабельскую принимают, уже надоело слушать? — Митя одарил и впрямь моложавую для матери семи детей даму щенячьим взглядом. — Вы ведь Лельевна?

— Однако… — не отрывая взгляда от своей тарелки пробормотал пока остающийся безымянным молодой господин. — Ингвар, сядь уж…

Парень в блузе зло покосился на Митю и приткнулся к столу, словно не зная куда девать неуклюжие руки с темной каймой под ногтями.

— Ваш сын, Аркадий Валерьянович, чрезвычайно любезный молодой человек! — протянула хозяйка дома.

— Я бы сказала — опасно любезный! — проворковала дама в кремовом платье и улыбнулась поручику. Тому достался новый неодобрительный взгляд от сидевшего рядом с ней господина, и ненавидящий — от мальчишки в блузе.

Какие тут непонятные, но интересные отношения!

— Почему сравнение с Кровными Внучками Лели так нравится дамам? — поморщилась Ариадна.

— May be because… Oh, sorry… Навьерно, патамушт они быть прекрасны. И долго молоды… как альвийски Dames… — ответила похожая на печальную мартышку девушка в платье, смахивающем на упаковочный мешок. Судя по быстрым вороватым взглядам парочки бандиток — та самая мисс Джексон, которой нельзя рассказывать.

— Невелико достоинство! — откладывая книгу, с неожиданной горячностью выпалила Ада. — Они легкомысленные!

— Но они ведь не могут иначе — такова их природа, унаследованная от Лели-Любви, — рассудила молодая дама. — Зато все Лельевичи чудесно поют, рисуют картины, играют на театре… влюбляют и влюбляются, конечно.

— И за это их почитать? — задиристо возразила Ада. — Мне кажется, это несправедливо! Если уж Кровная Знать обладает такими привилегиями, она должна заниматься серьезными делами!

— Ада, ты ведешь себя неприлично. Антония Вильгельмовна, куда вы смотрите?

— Полно, Полина Марковна, ваша дочь кой в чем права, — вмешался стройный и строго одетый господин средних лет. — Многие полагают, что привилегии Кровной Знати… мм, непомерно велики. Мы ценим их былые заслуги, но, господа, времена изменились. В наши дни обычная кавалерия, даже с помощью Силы потомков Симаргла, совершенно бессильна перед боевыми автоматонами. А ведь кроме паро-конницы и артиллерия есть…

— Зато в этой самой паро-коннице сплошь Кровные — простому дворянину и не подступиться, — пробурчал поручик.

— Да-с! — Господин энергично взмахнул вилкой. — Служилое дворянство явственно ущемляют в пользу Кровной Знати, а так ли велика разница между нами? Учитывая печальный, но, увы, непреложный факт, что Кровная Сила иссякает? — Он вонзил вилку в крылышко пулярки. Судя по довольной физиономии, иссякающая Кровная Сила не слишком его и печалила. Или просто пулярка вкусная? Попробовать, что ли…

На тарелку Мите немедленно шлепнулась куриная грудка, будто скользнувшая за спиной Одарка мысли читала. Талант, который и Кровной Знати недоступен.

— Это сосед наш, помещик Лаппо-Данилевский, Иван Яковлевич. Очень влиятельный в губернии человек, — вдруг шепнула Мите Ада. — Алеша — его сын. Они оба… весьма ценят собственное мнение.

Митя из-под ресниц глянул на шепчущего Лидии на ушко щеголя. Тот самый Алеша, который не танцует с Алевтиной, а лишь смеется? С Алевтиной и Митя танцевать бы не стал — мала еще. Но смеяться над желаниями барышни… фу, как нелюбезно.

— Опасные вещи говорите, Иван Яковлевич, — хмыкнул молодой господин. В речи его слышался легкий германский акцент. — Так и до ослабления государевой власти договориться недолго.