Фабрика мертвецов

— Штольц, Свенельд Карлович, — шепнула опекающая Митю Ада. — Был управляющим у покойного мужа Анны Владимировны, — движением глаз она указала на даму в кремовом платье. — Когда тот умер — они взяли и поженились. Все были очень удивлены: такой мезальянс… Но зато он лучший управляющий в губернии. Ингвар — его младший брат. — Она скосила глаза на паренька в блузе.

Иван Яковлевич смотрел на Штольца слегка изумленно — будто с ним табурет заговорил. Помолчал… и наконец обронил снисходительно:

— Об ослаблении власти государя настоящий дворянин… — он с явным намеком выделил последние слова — старший Штольц остался невозмутим, а вот его братец Ингвар аж покраснел от злости, — даже думать не станет! Даждьбожичи — кровь солнца, а без него жизни нет, неважно, греет оно сильнее… или чуть слабее. Уж дворянство доказало свою верность государю!

— Швырнув в Его Величество бомбу, — меланхолично обронил отец. И вздернул брови, видя шокированные лица. — Среди поднявших руку на покойного государя — три представителя дворянского сословия. Включая самого бомбиста, Гриневицкого.

Митя посмотрел на отца даже с некоторой гордостью. Ему бы еще научиться не две, а одну бровь поднимать…

— Полячишко! — Господина Лаппо-Данилевского, казалось, не смутить — он отмел возражения взмахом вилки. — Все эти инородцы… — фразу он не закончил, но и пауза была достаточно многозначительной.

Младший Штольц бешено сверкнул глазами, старший нахмурился.

— А эта их Софья Перовская — безумная баба, изгнанная собственной семьей…

Улыбка хозяйки дома казалась приклеенной.

— Но если позабыть столь нетипичные для дворянства примеры…

— Если… — эхом откликнулся отец.

— То государь прав, вовлекая все больше дворян в дело управления! — торжественно закончил Иван Яковлевич. — Не все ли нам равно, кто будет заниматься бумагами… ну хотя бы в Министерстве государственных имуществ… Служилые или Кровные? Служилые даже лучше. Куда годится, если обыкновенный столоначальник из почти бессильных малокровных вдруг вспоминает о своих Кровных Правах… и отстраняет своего же начальника! Какой тут может быть порядок?

— Мне кажется, вы не совсем верно понимаете законы о Кровной Знати, господа. — Отец с легким удивлением отодвинулся, когда над его ухом застучали свесившиеся бусы… и позволил Одарке положить закуски себе на тарелку.

Мите Одарка навалила вдвое, всячески сигнализируя бровями, что «биднесенький паныч» должен все съесть. Митя с ужасом оглядел гору снеди в своей тарелке и заметил, как Лидия и ее кавалер насмешливо переглянулись.

— Дело ведь не в Силе, Сила — дело наживное…

— Вы, милостивый государь, как наши крестьяне, верите в новое пришествие Истинных Князей? — хмыкнул Иван Яковлевич. Слушать господин Лаппо-Данилевский явно не любил — только говорить.

— Что случилось два раза, непременно случится и в третий. В древности Чтимые Предки смешали свою кровь с людской, и явились первые Истинные Кровные Князья — Кий, Щек, Хорев с Лыбедью, — что создали державу и стали прародителями древнейших Кровных Родов. Второй раз Предки дали Кровную Силу для сопротивления монгольскому игу — Индрис, Облагиня, Бяконт, Чет, Схоросмир, родоначальники Молодой Крови[1]… Не удивлюсь, если Истинные Князья появятся снова, надеюсь лишь, что не при нашей жизни. Не хотелось бы, чтоб впереди нас ожидали испытания настолько тяжкие, что для их преодоления понадобятся новые Истинные.

Выражение лица Лаппо-Данилевского стало откровенно насмешливым… а Митя с силой сжал вилку: «Зачем… отец… им все это… говорит…»

— Хотя я, собственно, всего лишь имел в виду, что от браков двух сильных Кровных, связанных должным обрядом, чаще всего и дети рождаются с изрядной Силой Крови. Но ведь главная их Сила вовсе не в пламени Огневичей или водных плетях Данычей, и даже не в предрасположенности к определенным видам деятельности… хотя стоит вспомнить, что Кутузов был Перунычем, а Суворов — Моранычем.

По гостям прошло легкое шевеление — словно знобкий ветерок заставил поежиться. Обычная реакция на Кровных Потомков самой грозной из Чтимых Предков.

— …а в том, что тот же столоначальник из Кровных Потомков Макоши-Хозяйки никогда не позволит лени или легкомыслию повредить делу. Не возьмет взятку, чем часто грешат обычные люди. В том числе, увы, и представители служилого дворянства.

— Велика заслуга, если просто не можешь обманывать. Как автоматон, — вдруг томно протянул Лидочкин кавалер.

— Я прожил с покойной супругой, в девичестве кровной княжной Белозерской, шесть лет, и не заметил в ней ничего общего с автоматоном, — сухо отрезал отец.

Над столом снова повисло молчание, на сей раз смущенное.

— Простите! — наклонившись над тарелкой, прошептала Ада. Щеки ее стали пунцовыми, а карие глаза за стеклами очков глядели виновато. — Я не хотела вас обидеть… когда говорила… не подумала, что вы тоже Кровный… почти…