Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Тамму не мог вспомнить, было ли это на самом деле, или же нет. Шепча молитву, он придавил педаль газа домкратом, вцепился ватными ладонями в руль. Пальчики Ганаут уже не прощались. Они манили.

«Возвращайся», – шептали ее губы.

Потерявший управление вездеход рухнул в озеро Коолен через два часа.

Чукча-косторез в тот момент царапал ногтями заднюю дверь. Он никак не мог найти ручку, но знал, что именно здесь море ближе.

Ледяная вода его успокоила.

– День второй —

Алексей проснулся от холода. Повернулся на бок, чтобы обнять жену. Слепо хлопнул рукой по пустой половине кровати. И вспомнил вчерашний день. Суету поселка. Чувство пустоты, когда утром обнаружил, что супруга ушла в море в числе других.

Вспомнил полдня на вельботе, вспомнил поиски тел. Вспомнил полдня мучительного вопроса – зачем Марта ушла, что могло обидеть ее, задеть? Соратники строили версии, одна другой страшнее, но Алексей их не слушал. Ночь принесла горе в семнадцать семей, но беды остальных это чужие беды. Свое несчастье несет гораздо больше боли. Остальные ушли – и ладно. Но почему так поступила Марта?!

Алексей отупел от этой мысли, потеряв связь с реальностью. Ветер бился о штормовку, глаза болели от монитора эхолота. Пусто. Дно залива опустело. Ушла даже рыба.

Потом старший остановил поиски, и молчаливый Алексей вернулся домой. Заперся и не отвечал на стук в дверь и крики в окно от Петра. Сосед, с которым много был пройдено и пережито, так и не достучался до потерявшегося приятеля. А тот пусто шатался по дому, стараясь не смотреть в сторону моря. На призывную сирену от здания администрации он не вышел.

Верх нереальности, так он назвал свое состояние. Марты не могло «не быть». Она была с ним всегда. Они сошлись во время учебы в Анадыре. Знакомы были всю жизнь, так как Уэлен поселок маленький, но узнали

друг друга только потом, студентами. Там же и расписались, а затем вернулись в родные края и никогда не расставались.

До прошлой ночи.

Алексей бродил по их опустевшим владениям с бутылкой в руках. Прикладывался к водке, как к лимонаду – жадно, большими глотками. Сам не заметил, как выключился.

И сейчас сухость в горле, да сжатая тисками инквизиции голова сказали ему: «это явь, это не кошмар». Он скривился, как готовый заплакать ребенок.

И тут увидел Марту. Она стояла в углу комнаты, в той самой ночной рубахе, в которой ложилась спать прошлой ночью. Ее волосы плавали в воздухе, словно попавшие в невесомость водоросли.

– Господи, – всхлипнул Алексей. – Марточка. Марта… Как ты меня напугала!

Он вскочил с кровати, подбежал к жене и обнял ее. Холодная вода, невидимым коконом окружающая супругу, обожгла кожу. Алексей отпрянул, но руки Марты морскими змеями обвили его и притянули к себе. Прижали к мертвому телу, затянув в едкую оболочку.

Глаза защипало от соли, но даже сквозь боль он не закрыл их, глядя в разинутый рот бледной жены, и закричал в воду, выдувая истеричные пузыри. Море хлынуло в ноздри, в горло. Алексей рванулся, но хватка супруги не ослабла. Руки увязли в теле Марты, будто оно состояло из разогретого пластилина, чудом сохраняющего форму, но твердеющего там, где с ним не боролись.

На улице кто-то закричал. Грохнул выстрел, и криков стало больше. Андрей слышал это сквозь заложившую уши воду, уже не сопротивляясь и проваливаясь в небытие.

***

По подмерзшей дорожной грязи на четвереньках полз ребенок. Петр стоял с ружьем у детского сада, где сегодня собрали женщин, и не мог заставить себя поднять оружие. Малыш смотрел на землю, тараня холодный мир светлой головкой.

Морзверобои из кооператива, вместе с Петром сторожащие детский сад, попятились.

В свете качающихся на ветру фонарей наискось падал мокрый снег. На мальчике он не таял.

– Смотрите…

У магазина, со стороны моря, появился голый толстый мужчина. Бледное пузо свисало и билось о бедра. Тимур-вертолетчик. Ушел этой ночью. За ним брела старуха Клава Никифоровна, медсестра из школы. Оплывшая, отекшая, с гривой седых всклокоченных волос.

– Бейте в голову. Бейте в голову! – закричал Игорек, самый молодой из морзверобоев. Он учился в ПТУ в Лаврентия и вернулся в родной поселок после отчисления. – Это зомби! Бейте!

Он выстрелил первым. Следом загрохотали ружья остальных. Целились, как и было сказано, в голову. Но никто будто бы и не попал. Ни Игорь, ни самый меткий в Уэлене стрелок – старый Михаил Вуквукай. Последний с невозмутимым видом расстрелял весь магазин своего «СКС». У головы Тимура-вертолетчика вспыхивали водяные всплески, толстяк кивал в такт выстрелам, но так и не остановился.

Петр все смотрел на малыша, ползущего по улице. Ребенок перебирал руками и ногами, не поднимая головы, не меняя темпа. В холодном Уэлене стало еще холоднее. Его сын мог бы быть сейчас таким же. Если бы не выкидыш у Леры.

– Что это такое, что это? – закричал кто-то.

Вуквукай сменил магазин, вскинул карабин. Выстрелил, выстрелил, выстрелил. Он бил как учил отец, которому передал знания дед, узнавший о мастерстве охоты от прадеда. Свинец находил суставы, сердце, глаза, но вертолетчик лишь покачивался и шел дальше.