Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Только сейчас я заметил, что пугающие мегалиты испещрены странными знаками. Уже позже мне довелось повстречаться с Уильямом Уэббом, профессором Принстонского университета, которому я описал эти знаки, не говоря, разумеется, где я их увидел. По словам Уэбба это очень походило на рунические надписи, что находили на западном побережье Гренландии. Рядом с рунами на каждом столбе виднелся рисунок изображавший кого-то из морских обитателей: акулу, тюленя, кита, медузу…

Сигурдасон уже сменил пасторское одеяние на нелепый наряд из звериных шкур и шапку с рогами северного оленя. В руках он сжимал жезл с навершием в виде акульей головы, на груди красовалась пластинка из моржового клыка. Женщины обрядились в темно-синие плащи, с капюшонами из шкуры черного ягненка. Все четверо принялись собирать плавник, разбросанный по острову, затем полили полученную кучу ворванью из взятого со шлюпки бочонка. Миг – и посреди исполинских мегалитов заполыхал костер.

Пастор взялся за руки с женщинами и все они, встав вокруг костра, затянули знакомую заунывную песню. Ее сразу подхватили и остальные – охотники, матросы, сам Картрайт. Неожиданно я осознал, что и сам пою мрачное песнопение на незнакомом мне языке. Слова приходили на язык откуда-то извне, я не понимал их, и в то же время, не сбивался с ритма, повторяя за пастором. Исчезло ощущение дикости, безумия, нереальности всего происходящего, все вокруг казалось абсолютно нормальным.

Но вот из пещер послышался ответный звук – и я узнал все то же нечеловеческое пение, что и ночью на шхуне. Море взволновалось, подернувшись белой пеной, волны с шипением выплескивались на берег, чуть-чуть не доставая до мегалитов. Пастор развернулся и подал знак матросам.

Тут же в каменный круг вылетел связанный сетлер – кто-то с силой вытолкнул его внутрь. Круг разомкнулся – я увидел, как Сигрид крадущимися движениями подбирается к перепуганному метису. Синее одеяние упало с ее плеч, обнажая еще не старое тело. В правой руке женщины блеснул нож, в левой руке появилась костяная чаша. Откуда она достала эти предметы, я так и не заметил.

Извиваясь под звуки далекого пения – все, кто был внутри круга, кроме пастора, уже не пели – Сигрид подошла к метису и, заставив его вскинуть голову, медленно провела ему ножом по горлу. Кровь хлынула струей в подставленную чашу. Наполнив ее, Сигрид с поклоном передала ее пастору. Тот взял страшный сосуд и поднял над головой.

– Унн! Бара! Хеминглеффа! – прокричал он, окропляя кровью три столба.

Эхом повторили эти слова – вернее имена – все, кто стоял у камней. В том числе я, уже без всякого удивления, понимая, к кому обращен этот призыв. Унн. Бара. Хеминглеффа. Младшие из Девяти.

Новый, кричащий от страха сэтлер был вытолкнут в центр круга. Три жрицы перерезали ему горло, и чаши с кровью опрокинулись над еще тремя столбами. Пастор прокричал:

– Бюльгья! Хефринг! Хрённ!

Море волновалось: среди волн закручивались спирали водоворотов, в которых мелькали щупальца, плавники, клешни. Еще два раза поднимался жертвенный нож, и два метиса корчились в предсмертных судорогах, брызжа кровью из перерезанных глоток. Над водой происходило что-то непонятное: густой туман то сгущался, то рассеивался, нас охватывал лютый холод, словно в разгар зимы, с неба срывались снежинки. А Сигурдсон все подымал чаши с кровью, окропляя каменные столбы и выкрикивая.

– Дуфа! Кольга! Бледугхадда!

И в этот миг морская гладь успокоилась, и я увидел, как от пещер в сторону острова заскользили пугающие фигуры. Честное слово, мистер, несмотря на все, что я испытал до этого, я исщипал себя с ног до головы, чтобы увериться, что я не сплю, не брежу и вправду вижу созданий из старых сказок.

– Кого? Русалок? – недоверчиво спросил я, убежденный, что я имею дело с сумасшедшим.

– Именно так, мистер. Девять сестер, девять дочерей Богини Ранн и Морского Великана Эгира. Правда, не все они походили на красавиц, о которых мы читали в детстве. Несмотря на все различия, имелось в них и нечто общее – когтистые пальцы и острые зубы; лица странной формы с причудливо скошенными глазами, постоянно меняющими цвет, подобно самому морю.

Великанша с хвостом кита и огромной палицей в руках – Бара, сила прибоя. Красавица с каштановыми волосами и дельфиньим хвостом – Хеминглеффа, хозяйка ясной погоды. Владычица приливов и отливов – Унн, с множеством кос, украшенных морскими ракушками. С хвостом тюленя и бурыми волосами – Бюльгья хозяйка тюленей и прибрежных течений.

Черноволосая Хефринг в ожерельях из медуз. Безобразная Хрённ с хвостом, как у угря, владычица водоворотов. Беловолосая, бледнокожая Кольга – хозяйка ледяных арктических вод и плавучих льдин. Дуфа – хранительница островов, морских туманов и драгоценных кладов.