Фавориты Фортуны

– Он прибудет завтра с твоим вольноотпущенником.

– И как ты это организуешь? Я думаю, его сюда привезут, поскольку ты говоришь, что это место найти нельзя.

– С ним все время находились мои люди. Когда последний талант положили в последний мешок, я получил сообщение. Они явятся завтра около полудня.

– И тогда я смогу уехать?

– Да.

– А мой корабль?

– Он тоже.

– А капитан? Его команда?

– Они будут на борту. Ты отплывешь с наступлением сумерек и отправишься на запад.

– Значит, ты включил в цену нанятый корабль.

– Конечно нет! – возразил пораженный Полигон. – Капитан выплатил десять талантов за корабль и за команду.

– А-а, – выдохнул Цезарь. – Еще один долг, который моя честь требует заплатить.

Как и ожидалось, Бургунд прибыл в полдень на следующий день, в сороковой день пленения Цезаря.

– Кардикса не проклянет меня, – сказал Бургунд, вытирая слезы. – Ты хорошо выглядишь, Цезарь.

– Они оказались заботливыми хозяевами. Кто дал деньги?

– Половину – Патара, половину – Ксанф. Они, конечно, не обрадовались, но не посмели отказать. Слишком мало времени прошло после Ватии.

– Они получат свои деньги обратно. И быстрее, чем думают.

Весь пиратский город высыпал посмотреть на отъезд Цезаря, некоторые женщины плакали. И даже Полигон прослезился.

– У меня больше никогда не будет такого пленника, – вздыхал он.

– Вот это правда, – улыбнулся Цезарь. – Твоя карьера закончилась, мой друг. Еще до весны я вернусь.

Как всегда, Полигон посчитал это очень потешным и засмеялся, стоя на песчаном узком берегу и глядя, как маневрирует корабль Цезаря, направляясь на запад. Было темно.

– Не останавливайся, капитан! – крикнул вожак пиратов. – Если остановишься, за твоей задницей последует мой эскорт!

И прямо из-за западного откоса горы появилась гемиола, способная потопить любое судно.

Но к рассвету она исчезла. Впереди была река, на которой стояла Патара.

– Теперь поговорим о финансах, – сказал Цезарь, глядя на капитана. – Я отдам те десять талантов, которые тебе пришлось выложить за свой корабль и команду.

Очевидно, капитан ему не поверил.

– Несчастливое плавание, – сокрушался он.

– Говорю тебе, что, когда все закончится, ты вернешься в Византий вполне довольным, – повторил Цезарь. – А теперь высади меня на берег.

Его визит в Патару оказался очень коротким. Цезарь возвратился и стал ждать отъезда на следующий день после того, как лошади и мулы будут погружены на борт. С ним находились все его сопровождавшие. Цезарь был оживлен.

– Давай, капитан, поторопись!

– На Родос?

– На Родос, конечно!

Путь занял три дня с заходом в Тельмес в первую ночь и в Кавн – во вторую. Оба раза Цезарь не разрешил выгружать животных на берег.

– Я очень тороплюсь. С ними ничего не случится, – сказал он. – О, моя удача! Я любимец Фортуны! Поскольку мне приходилось собирать флот, я точно знаю, куда идти и с кем говорить, когда мы придем на Родос!

И действительно, не прошло и двух часов, как корабль встал на якорь, а Цезарь уже нашел всех людей, которых хотел видеть.

– Мне нужен флот из десяти трирем и около пятисот надежных солдат, – обратился сенатор к группе родосцев, собравшихся в конторе начальника порта.

– Для чего? – спросил молодой наварх по имени Лисандр.

– Чтобы сопровождать меня обратно на базу вожака пиратов Полигона. Я намерен захватить это место.

– Полигона? Тебе никогда не найти его нору!

– Я найду ее, – уверил Цезарь. – Ну же, дайте мне флот! Родос кое-что получит от этого.

Ни его энтузиазм, ни его уверенность не убедили бы родосцев пуститься в подобную авантюру. Получить желаемое помог Цезарю его авторитет. Родосцы давно его знали, к тому же он был помощником Ватии. Когда Ватия прибыл, чтобы захватить пиратского царя Зеникета, тот сжег свой дом в Термесе. Равнодушный к тому, что казалось потерей несметного богатства, Ватия просто подождал, пока пепел остынет, просеял оставшееся и таким образом получил расплавленные драгоценные металлы. Если Ватия оказался столь сообразительным, то и его легат, Цезарь, мог оказаться достаточно ловким. Поэтому родосцы в конце концов решили: на Цезаря стоит поставить.

В последнюю ночь перед началом поиска норы Полигона флот встал на якорь в устье реки Патары. Цезарь отправился в город и реквизировал все пустые суда, которые будут идти за его флотом. И весь следующий день стоял на полуюте на своем корабле, неотрывно глядя на изрезанное бухтами побережье.

– Видишь ли, – сказал он капитану, – еще до того, как Полигон вышел из Патары, я, слушая разговоры пиратов, уже хорошо представлял себе, как именно выглядят их бухты-убежища. Так что я понимал, что можно назвать бухтой, а что нет. Я просто их сосчитал.

– А я-то искал в море ориентиры – скалы определенной формы или гору странного очертания – и уже заблудился, – признался, вздохнув, капитан.

– Ориентиры обманчивы, память может подвести. А вот цифры не подводят, – улыбнулся Цезарь.

– А вдруг ты сбился со счета?

– Нет.