Читаем Феноменология зла и метафизика свободы полностью

Беззащитны люди от самозванцев только в двух сферах – искусстве и религии. Поэтому дальнейший разговор именно о них. Тем более что и в религии и в искусстве самозванство и творчество сходятся почти в точку. Это с одной стороны. А с другой – самозванство в них – наименее опасно для окружающих. Самозванец в искусстве на многое и претендовать не может – не те средства и не те возможности. Поневоле он будет экспериментировать именно над самим собой, если только, разумеется, будет оставаться в сфере искусства, не выходя из него в политику или экономику. Аналогично и самозванец в религии – его сила воздействия на других определяется его усилиями в той же, если не в меньшей мере, чем готовностью других признать его пророчество.

4.2. Авангард, ничто и возрождение

Мы для новой красоты

Переступаем все законы,

Нарушаем все черты.

Д. Мережковский

Авангардность творчества; Ничтоженье, бессмыслие и невменение; Авангардизм и насилие; Раскаяние зла или утверждение смертобожия?; Живая культура или декаданс как ренессанс.

Авангардность творчества

Творец всегда впереди, опережает время, среду и других. Он прокладывает новые пути, открывая новые перспективы и горизонты. Он первопроходец. В этом смысле творчество авангардно – оно составляет авангард осмысления действительности.

Нужно только сделать одно уточнение. Авангард – передовой отряд. Это военный термин. И политический – авангардная роль класса, партия авангардного типа (в пику парламентской). Отчасти – спортивный. В военно-политико-спортивном смысле авангард – это сплоченный отряд своеобразных рейнджеров, ведущих «авангардные бои» с противостоящими им силами. Не очень хочется использовать подобную терминологию с явным оттенком и привкусом самозванства и насилия в ее этимологии. Но приходится. Существует традиция в художественной культуре (эстетика авангарда), авангардизм как явление культуры. И в конце концов, если уж речь идет о поединке с тенью, то почему бы и не вести его с помощью терминологии, имеющей именно такую этимологию? Другой разговор, что авангардизм творчества связан не только и не столько с «отрядом», сколько с самоутверждением отдельной личности. Это и есть уточнение. Может быть, лучше было бы говорить не об авангарде, а о пионерах творчества, если бы не затруднительность образования в русском языке существительных для обозначения соответствующих свойств (пионеризм? пионерскость?), а главное – если бы не целый шлейф нежелательных коннотаций (пионерская организация, «я, юный пионер…» и т. д.).

Итак, авангард. Он исключительно кенотопичен. И в этой своей кенотипичности – типичен для современной культуры – авангардистской по преимуществу. Если традиционные архаические культуры архетепичны, культура Нового времени все более типична, то чем дальше, тем все более эта типичность переходит в наше время в кенотипичность, становясь в этом плане все более авангардистской. Она постоянно рвется вперед, опережая не только традиции, отказываясь от них, их преодолевая, но – похоже – опережает и самое себя, отказываясь от себя вчерашней и даже сегодняшней. Школы, направления, идеи в науке и искусстве сменяют друг друга в лихорадочном темпе, превращая культуру в калейдоскопическое перемешивание стилей, ценностей и норм мышления, поведения, восприятия. Как будто культура попала в поле действия «невидимого мощного духовного тела колоссальной массы и силы притяжения, увлекающего вперед и вперед, которое буквально клочьями рвет и отдирает нас от истории, так что приходится уже хвататься за то, от чего раньше отталкивались»[127].

Проявляется это и в нарастающей индивидуализации культуры. Слишком явна подвижка ценностей в живописи – от фрески к самоценности мазка; в науке – к личностным факторам ее динамики и личностному невербализуемому знанию; в политике – преимущественная по сравнению с былой ролью классовых идеологий, объединяющих социально однородные партии, – роль привлекательных политических лидеров, объединяющих людей порой взаимоисключающих идеологий; в бизнесе и деловой активности – исключительная роль индивидуального стиля и привлекательности личности менеджера…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика чистого разума
Критика чистого разума

Есть мыслители, влияние которых не ограничивается их эпохой, а простирается на всю историю человечества, поскольку в своих построениях они выразили некоторые базовые принципы человеческого существования, раскрыли основополагающие формы отношения человека к окружающему миру. Можно долго спорить о том, кого следует включить в список самых значимых философов, но по поводу двух имен такой спор невозможен: два первых места в этом ряду, безусловно, должны быть отданы Платону – и Иммануилу Канту.В развитой с 1770 «критической философии» («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790) Иммануил Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности.

Иммануил Кант

Философия
Молодой Маркс
Молодой Маркс

Удостоена Государственной премии СССР за 1983 год в составе цикла исследований формирования и развития философского учения К. Маркса.* * *Книга доктора философских наук Н.И. Лапина знакомит читателя с жизнью и творчеством молодого Маркса, рассказывает о развитии его мировоззрения от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Раскрывая сложную духовную эволюцию Маркса, автор показывает, что основным ее стимулом были связь теоретических взглядов мыслителя с политической практикой, соединение критики старого мира с борьбой за его переустройство. В этой связи освещаются и вопросы идейной борьбы вокруг наследия молодого Маркса.Третье издание книги (второе выходило в 1976 г. и удостоено Государственной премии СССР) дополнено материалами, учитывающими новые публикации произведений основоположников марксизма.Книга рассчитана на всех, кто изучает марксистско-ленинскую философию.

Николай Иванович Лапин

Философия