Беззащитны люди от самозванцев только в двух сферах – искусстве и религии. Поэтому дальнейший разговор именно о них. Тем более что и в религии и в искусстве самозванство и творчество сходятся почти в точку. Это с одной стороны. А с другой – самозванство в них – наименее опасно для окружающих. Самозванец в искусстве на многое и претендовать не может – не те средства и не те возможности. Поневоле он будет экспериментировать именно над самим собой, если только, разумеется, будет оставаться в сфере искусства, не выходя из него в политику или экономику. Аналогично и самозванец в религии – его сила воздействия на других определяется его усилиями в той же, если не в меньшей мере, чем готовностью других признать его пророчество.
4.2. Авангард, ничто и возрождение
Мы для новой красоты
Переступаем все законы,
Нарушаем все черты.
Авангардность творчества; Ничтоженье, бессмыслие и невменение; Авангардизм и насилие; Раскаяние зла или утверждение смертобожия?; Живая культура или декаданс как ренессанс.
Творец всегда впереди, опережает время, среду и других. Он прокладывает новые пути, открывая новые перспективы и горизонты. Он первопроходец. В этом смысле творчество авангардно – оно составляет авангард осмысления действительности.
Нужно только сделать одно уточнение. Авангард – передовой отряд. Это военный термин. И политический – авангардная роль класса, партия авангардного типа (в пику парламентской). Отчасти – спортивный. В военно-политико-спортивном смысле авангард – это сплоченный отряд своеобразных рейнджеров, ведущих «авангардные бои» с противостоящими им силами. Не очень хочется использовать подобную терминологию с явным оттенком и привкусом самозванства и насилия в ее этимологии. Но приходится. Существует традиция в художественной культуре (эстетика авангарда), авангардизм как явление культуры. И в конце концов, если уж речь идет о поединке с тенью, то почему бы и не вести его с помощью терминологии, имеющей именно такую этимологию? Другой разговор, что авангардизм творчества связан не только и не столько с «отрядом», сколько с самоутверждением отдельной личности. Это и есть уточнение. Может быть, лучше было бы говорить не об авангарде, а о пионерах творчества, если бы не затруднительность образования в русском языке существительных для обозначения соответствующих свойств (пионеризм? пионерскость?), а главное – если бы не целый шлейф нежелательных коннотаций (пионерская организация, «я, юный пионер…» и т. д.).
Итак, авангард. Он исключительно кенотопичен. И в этой своей кенотипичности – типичен для современной культуры – авангардистской по преимуществу. Если традиционные архаические культуры архетепичны, культура Нового времени все более типична, то чем дальше, тем все более эта типичность переходит в наше время в кенотипичность, становясь в этом плане все более авангардистской. Она постоянно рвется вперед, опережая не только традиции, отказываясь от них, их преодолевая, но – похоже – опережает и самое себя, отказываясь от себя вчерашней и даже сегодняшней. Школы, направления, идеи в науке и искусстве сменяют друг друга в лихорадочном темпе, превращая культуру в калейдоскопическое перемешивание стилей, ценностей и норм мышления, поведения, восприятия. Как будто культура попала в поле действия «невидимого мощного духовного тела колоссальной массы и силы притяжения, увлекающего вперед и вперед, которое буквально клочьями рвет и отдирает нас от истории, так что приходится уже хвататься за то, от чего раньше отталкивались»[127]
.Проявляется это и в нарастающей индивидуализации культуры. Слишком явна подвижка ценностей в живописи – от фрески к самоценности мазка; в науке – к личностным факторам ее динамики и личностному невербализуемому знанию; в политике – преимущественная по сравнению с былой ролью классовых идеологий, объединяющих социально однородные партии, – роль привлекательных политических лидеров, объединяющих людей порой взаимоисключающих идеологий; в бизнесе и деловой активности – исключительная роль индивидуального стиля и привлекательности личности менеджера…