Феноменология зла и метафизика свободы

Видимость стабильной устойчивости Я обусловлена постоянным повторением и возвращением переживаний. «В действительности все находится в состоянии постоянного движения, все приходит к нам из разума более широкого, чем наш – из всеобщего, из витального более широкого, чем наше – из всеобщего, или еще более низких сфер – из регионов подсознательного, или из высших сфер – сфер сверхсознательного. Таким образом, это маленькое существо окружено, затемняется, поддерживается, пересекается и приводится в движение целой иерархией миров»[296]. Человеку остается от него самого и мало и много – возможность «без свойств» путешествия в этих мирах. Человек – странник миров, сила – исследователь этих миров. «Странник, вечный странник, и везде только странник», – писал В. В. Розанов.

Но странник – значит в мире, значит среди других. «Утверждение себя как себя, без своего отношения к другому… само-упор вне выхождения из себя и есть коренной грех или корень всех грехов. Все частные грехи – лишь видоизменения, лишь проявление само-упорства самости»^[299]. Личность, по словам Флоренского, становится «само-истуканом». Грех – блуд, уход с пути, рас-путство. Целомудрие – мудрость целого, ненарушаемое единство с миром, не-отпадение от него. Поэтому самозванство – главный грех – противоестественная утрата субстанционального единства с миром и в мире. Утеря себя.

В погоне за собой-единственным – утрата себя вменяемого. Найти же себя можно только в мире, среди других. Искать, найти, пройти путь. Открыть и вверить себя безгранично открытому динамизму творческих перемен мира. Не самоотречение как неволенье духа, а самоотдача великому единству. Праздник, искренность и игра – непосредственное самоутверждение единого. «Мудрый и трудное делает шутя, ученик и в пустяках принимает торжественный вид», – говорил мудрый П. А. Флоренский.

Самоосмысление возможно только на путях выхода из себя, как странничество в мирах и проекциях. Как ответственность за свой путь, за себя как иного, чем другие. Как собственное иночество. Именно сейчас, в наши дни. в условиях экзистенциального вакуума «основная задача образования состоит не в том. чтобы довольствоваться передачей традиций и знаний, а в том, чтобы совершенствовать способность, которая даст человеку возможность находить уникальные смыслы»^[300].

В предыдущих работах мною был экстрактирован инвариант идей Г. Фреге. Б. Паскаля. Ф. де Соссюра, В. Гумбольдта. Г. Шпета, П. Флоренского, А. Н. Леонтьева и других относительно содержания смысловой структуры и уровней осмысления. Этот инвариант состоит из следующих компонентов:

Соотношение материальной формы знака, социального значения и личностного смысла подобно соотношению в двух треугольниках, образованных от пересечения двух прямых:

Эти два треугольника имеют общую вершину и общий угол при этой вершине. Все остальное – конфигурация, площадь и т. д. у этих треугольников могут быть самыми разными. Личностный смысл подобен этим треугольникам. Люди общаются ради смыслов. Но возможно это только при двух условиях: наличии материальной формы знака (общей вершины) и инварианта социального осмысления – социального значения (общей величины угла при общей вершине).

Если выстроить компоненты смыслового содержания в структуру, то это можно проиллюстрировать схемой:

Прохождение этого ряда сверху вниз демонстрирует субъективацию (распредмечивание, понимание), снизу вверх – объективацию (опредмечивание, воплощение). Компоненты смысловой структуры предстают уровнями осмысления: идентификацией, референцией, интерпретацией, оценкой и эмпатией (сопереживанием, вчувствованием). Центральную роль в смысловой структуре и в осмыслении играет функциональное социальное значение, которое задается соответствующими видами нормативно-ценностных систем культуры: функциональными, научно-техническими, художественными и идеологическими. Каждый из видов нормативно-ценностных систем задает соответствующие блоки осмысления (интерпретации): функционализацию, конструктивизацию, стилезацию (эстетизацию) и символизацию.

Один и тот же элемент культуры может иметь функционально инвариантные смысловые характеристики (например, топор должен состоять из топорища и топора с лезвием и обухом), может иметь различные конструктивные исполнения (топор может быть металлический, каменный и т. д.), выполняться в различном стиле и иметь различные символические характеристики (например, обусловленные использованием в ритуалах).

Это то, что было высказано и опубликовано раньше. А теперь Яление, к этому можно добавить модификацию упоминавшейся схемы К. Леонтьева, приведенную и прокомментированную П. А. Флоренским в «Столпе и утверждении истины». Моя модификация заключается в трактовке уровней знания (в схеме Леонтьева-Флоренского – концентрические круги с религией в центре и естественными науками на периферии) как уровней осмысления:

Эта схема сводит воедино и содержание смысловой структуры и нормативно-ценностные слои осмысления.

Неспецифицированное бытие («тьма кромешная»)