Феноменология зла и метафизика свободы

Акцентирование долга, внешнего «надо», как показывает исторический опыт, чревато тоталитаризмом, самозванством, утопизмом и насилием, либо является их оправданием. Показательно, однако, что даже такой философ свободы, как Н. А. Бердяев договаривался до должности социального призвания. «…Борьба за свободу и антиконформизм intellectuels, творцов духовной культуры, должны быть связаны не с социальным равнодушием и потаканием социальной несправедливости, а со свободно выполняемым социальным призванием. Люди духа и интеллекта должны сознавать свою независимость и свободу, свою определяемость изнутри, но и свою социальную миссию, свою призванность служить делу справедливости путем своей мысли и творчества»[119]. Так и возникает из «не могу иначе» и из призвания самозванство – из «должен не могу иначе». Никто никому ничего не должен. Никто не вправе предъявлять другому долженствование. Только сам человек вправе осознать свой долг, понять, что ему никто и ничего не должен, но он сам должен всем и всегда. Долг – его личное дело. Дело других и общества тоже – признать за ним это право выбора и защищать – как это право, так это право каждого от самозванцев.

Ответственность, ее сознание и акцентирование свободы воли и человеческого достоинства – не только проявление гуманизма и демократии – они оказываются и эффективным фактором социального управления. Показательны в этом плане процессы обновления и демократизации в странах бывшего социалистического лагеря. Монополия власти порождает монополию отчужденной ответственности. Наоборот – преодоление монополии власти, политический плюрализм подключает к ответственности за судьбу страны широкие слои общества. Поэтому отчаянные попытки сохранить монополию политической власти не приводят и никак не могут привести ни к чему иному, как к дестабилизации общества, нарастанию оппозиционного отношения к самозванным монополистам, росту поляризации и социального напряжения, сочетающихся, помимо прочего, с безответственным экстремизмом оппозиционных сил, – ведь ответственность узурпирована. Поэтому ответственность и ее правовой гарант в виде правового государства и политического плюрализма оказываются, с одной стороны, условиями реального долженствования общечеловеческих ценностей, а с другой – сами эти ценности выступают действенными факторами реализации гуманного общества ответственных свободных людей.

Как в реальной практике живой нравственности и политики долг и ответственность едины, так же Кант и Бахтин сходятся в итогах построения философии нравственности. Разве долг – это не рационализованная ответственность? И разве участная ответственность не есть реализация долга? И этика долга и этика человеческого достоинства предполагают разум и сознание его силами меры и глубины человеческой ответственности. Существенным, однако, оказывается не только сам долг, но и путь к нему. Путь от разума к долгу есть путь самозванцев на ярмарку тщеславия или в казарму. Путь от ответственной участности и не-алиби-в-бытии к их рациональному осознанию есть путь нравственного выбора и свободы воли. Точка склейки нравственной ленты Мебиуса проходит через сердце души человеческой.

Инорациональная рациональность: техне и космос

Не означает ли первичность ответственности по отношению к традиционной рациональности ее иррациональность или уж по крайней мере – внерациональность? Есть ведь такая рационалистическая традиция оценки ответственности, греха, покаяния, вины – как категорий иррационального. Не зависает ли ответственность в безосновности? В конце концов – перед кем ответственность? «Придумайте – чья кара!»

Человек не может жить в бессмысленном мире. Его жизнь в мире и сам мир должны быть понятными, понятыми, объясненными и тем – оправданы. В необъяснимом мире человек – раб случая. Произвол случая непереносим. «… Со случаем жить нельзя», – писал Лев Шестов[120]

. Но если человек избавляется от произвола случая, он становится в силах влиять на собственную жизнь, буквально – становится ее хозяином. Но как?

Согласно У. Шекспиру, Ф. М. Достоевскому, Льву Шестову и многим другим – через страдание. Удары судьбы не только творят личность Гамлета, Лира. Они открывают неслучайность случая. Изначальность вины и ответственности – всегда есть за что! Страдания открывают эту простую и глубокую истину. Поняв, что всегда «есть за что» – выстроив причинную связь и увидев, таким образом, причину в себе самом, человек получает в руки ключи и нити от своей собственной судьбы. Познание, разум – позволяют докопаться до причин, снять тягостный произвол случая.