Финансист

The structure was not severely prison-like, for the central portion was pierced by rather large, unbarred apertures hung on the two upper stories with curtains, and giving the whole front a rather pleasant and residential air.	Здание это не производило мрачного впечатления еще и потому, что в центральной его части окна были широкие, без решеток, а в двух верхних этажах - даже завешенные гардинами, что сообщало всему фасаду вид жилой и даже приятный.
The wing to the right, as one stood looking in from the street, was the section known as the county jail proper, and was devoted to the care of prisoners serving short-term sentences on some judicial order.	В правом крыле помещалась так называемая окружная тюрьма, предназначавшаяся для лиц, отбывающих краткосрочное заключение.
The wing to the left was devoted exclusively to the care and control of untried prisoners.	В левом - тюрьма для подследственных.
The whole building was built of a smooth, light-colored stone, which on a snowy night like this, with the few lamps that were used in it glowing feebly in the dark, presented an eery, fantastic, almost supernatural appearance.	Сложенный из гладкого и светлого камня, этот тюремный замок скудно освещался изнутри и в такую вьюжную ночь производил впечатление странное, фантастическое, почти сверхъестественное.
It was a rough and blowy night when Cowperwood started for this institution under duress.	Когда Каупервуд туда отправился, ночь стояла морозная и ветреная.
The wind was driving the snow before it in curious, interesting whirls.	Мела поземка.
Eddie Zanders, the sheriff’s deputy on guard at the court of Quarter Sessions, accompanied him and his father and Steger.	Кроме отца и Стеджера, Каупервуда сопровождал Эдди Зандерс, помощник шерифа, на время квартальных сессий приставленный к суду.
Zanders was a little man, dark, with a short, stubby mustache, and a shrewd though not highly intelligent eye.	Это был низенький человек, темноволосый, с короткими щетинистыми усами и глуповатыми, но хитрыми глазками.
He was anxious first to uphold his dignity as a deputy sheriff, which was a very important position in his estimation, and next to turn an honest penny if he could.	В жизни у него было две заботы: поддерживать достоинство своего звания, представлявшегося ему чрезвычайно почетным, и как-нибудь да подработать.
He knew little save the details of his small world, which consisted of accompanying prisoners to and from the courts and the jails, and seeing that they did not get away.	Он знал только то, что имело касательство к весьма ограниченной сфере его деятельности, а именно: умел доставлять заключенных в тюрьму и обратно, следить за тем, чтобы они не сбежали.
He was not unfriendly to a particular type of prisoner-the well-to-do or moderately prosperous-for he had long since learned that it paid to be so.	К известному типу заключенных, то есть к богатым и зажиточным людям, он относился дружелюбно, ибо давно уже понял, что такое дружелюбие хорошо оплачивается.
To-night he offered a few sociable suggestions-viz., that it was rather rough, that the jail was not so far but that they could walk, and that Sheriff Jaspers would, in all likelihood, be around or could be aroused.	Сейчас, по пути в тюрьму, он любезно высказал несколько замечаний о погоде, о том, что идти совсем недалеко и что на месте они, вероятно, еще застанут шерифа Джесперса, а не то можно будет послать его разбудить.
Cowperwood scarcely heard.	Каупервуд не слушал.
He was thinking of his mother and his wife and of Aileen.	Он думал о матери, о жене и об Эйлин.