Финансист

He wanted to impress this man with his utter willingness to comply and obey-his sense of respect for his authority-without in any way demeaning himself.	Ему хотелось сразу показать этому надзирателю, что он готов беспрекословно подчиниться всем правилам, что он уважает начальство, но и себя унижать не намерен.
He was depressed but efficient, even here in the clutch of that eventual machine of the law, the State penitentiary, which he had been struggling so hard to evade.	Морально он был подавлен, но не терял присутствия духа даже здесь, в тисках, куда загнало его правосудие, в исправительной тюрьме штата, которой он всеми правдами и неправдами старался избежать.
The receiving overseer, Roger Kendall, though thin and clerical, was a rather capable man, as prison officials go-shrewd, not particularly well educated, not over-intelligent naturally, not over-industrious, but sufficiently energetic to hold his position. He knew something about convicts-considerable-for he had been dealing with them for nearly twenty-six years.	Надзиратель Роджерс Кендал, несмотря на свое тщедушие и официальную внешность, был человеком довольно способным, во всяком случае по сравнению с другими представителями тюремной администрации: догадливый, не слишком образованный, не слишком умный по природе, не слишком усердный, но достаточно энергичный, чтобы держаться на своей должности; он неплохо разбирался в арестантах, так как уже без малого двадцать шесть лет имел с ними дело.
His attitude toward them was cold, cynical, critical.	Относился он к ним холодно, недоверчиво, цинично.
He did not permit any of them to come into personal contact with him, but he saw to it that underlings in his presence carried out the requirements of the law.	Ни с кем этот человек не допускал ни малейшей фамильярности и требовал точного соблюдения всех правил внутреннего распорядка.
When Cowperwood entered, dressed in his very good clothing-a dark gray-blue twill suit of pure wool, a light, well-made gray overcoat, a black derby hat of the latest shape, his shoes new and of good leather, his tie of the best silk, heavy and conservatively colored, his hair and mustache showing the attention of an intelligent barber, and his hands well manicured-the receiving overseer saw at once that he was in the presence of some one of superior intelligence and force, such a man as the fortune of his trade rarely brought into his net.	Каупервуд стоял перед ним в красивом синевато-сером костюме, превосходно сшитом сером пальто и черном котелке по последней моде, в новых ботинках из тончайшей кожи, в галстуке из плотного шелка спокойной и благородной расцветки. Его волосы и усы свидетельствовали о стараниях опытного парикмахера, холеные ногти блестели. С первого же взгляда на него надзиратель понял, что перед ним птица высокого полета, из тех, кого превратности судьбы редко забрасывают в его сети.
Cowperwood stood in the middle of the room without apparently looking at any one or anything, though he saw all.	Каупервуд стоял посреди комнаты, казалось, ни на кого и ни на что не глядя, но все замечал.
"Convict number 3633," Kendall called to a clerk, handing him at the same time a yellow slip of paper on which was written Cowperwood's full name and his record number, counting from the beginning of the penitentiary itself.	- Заключенный номер три тысячи шестьсот тридцать три, - сказал Кендал писарю, передавая ему листок желтой бумаги, на котором значились имя и фамилия Каупервуда, а также порядковый номер, исчислявшийся со дня основания тюрьмы.
The underling, a convict, took it and entered it in a book, reserving the slip at the same time for the penitentiary "runner" or "trusty," who would eventually take Cowperwood to the "manners" gallery.	Писарь из арестантов занес эти данные в книгу, а листок отложил в сторону, для передачи "старосте", которому предстояло отвести Каупервуда в так называемый "пропускник".