Финансист

He went over and looked at the bed, which was not very clean and without linen, and anything but wide or soft, and felt it curiously.	Каупервуд приблизился к своему ложу: оно не отличалось чистотой, постельного белья на нем вовсе не было; он пощупал рукой узкий и жесткий тюфяк.
So here was where he was to sleep from now on-he who so craved and appreciated luxury and refinement.	Так вот на чем отныне предстоит ему спать, ему, человеку, так любившему комфорт и роскошь, так умевшему ценить их!
If Aileen or some of his rich friends should see him here.	Что, если бы Эйлин или кто-нибудь из его богатых друзей увидели его сейчас?
Worse, he was sickened by the thought of possible vermin.	При мысли о насекомых, которые водились, вероятно, в этой постели, он почувствовал приступ тошноты.
How could he tell? How would he do?	Что тогда делать?
The one chair was abominable.	Единственный стул был очень неудобен.
The skylight was weak.	Свет, пробивавшийся сквозь отверстие под потолком, скудно освещал камеру.
He tried to think of himself as becoming accustomed to the situation, but he re-discovered the offal pot in one corner, and that discouraged him.	Каупервуд старался внушить себе, что понемногу привыкнет к этой обстановке, но взгляд его упал на парашу в углу, и он снова почувствовал отвращение.
It was possible that rats might come up here-it looked that way.	Вдобавок здесь еще начнут шнырять крысы, на это очень похоже.
No pictures, no books, no scene, no person, no space to walk-just the four bare walls and silence, which he would be shut into at night by the thick door.	Ни картин, ни книг, ничего, что радовало бы глаз, даже размяться и то негде, а кругом ни души, только четыре голые стены и безмолвие, в которое он будет погружен на всю ночь, когда закроют наглухо наружную дверь.
What a horrible fate!	Какая страшная участь!
He sat down and contemplated his situation.	Каупервуд сел и принялся обдумывать свое положение.
So here he was at last in the Eastern Penitentiary, and doomed, according to the judgment of the politicians (Butler among others), to remain here four long years and longer.	Итак, он все же заключен в Восточную тюрьму, где, по расчетам его врагов (в том числе и Батлера), ему придется провести четыре долгих года, даже больше.
Stener, it suddenly occurred to him, was probably being put through the same process he had just gone through.	Стинер, вдруг промелькнуло у него в голове, сейчас, вероятно, подвергается всем процедурам, каким только что подвергли его самого.
Poor old Stener!	Бедняга Стинер!
What a fool he had made of himself.	Какого он свалял дурака!
But because of his foolishness he deserved all he was now getting.	Что ж, теперь пускай расплачивается за свою глупость.
But the difference between himself and Stener was that they would let Stener out.	Разница между ним и Стинером в том, что Стинера постараются вызволить отсюда.