Гамбит. Конь без масти

– Мне жаль, милая, но не сегодня… – извиняясь, ответил Атлас. – Когда-нибудь – обязательно, – и погладил девочку по щеке, успокаивая, и заметил, как задрожала нижняя губка, и из грустных распахнутых глаз в обрамлении густых ресничек непроизвольно полились слезы.

Мэл еще совсем маленькая. Вчера она играла в куклы в своем доме, а сейчас там пепелище. У нее не осталось никого из живых родственников. У нее никого нет. Никого, кроме него, а он – так себе вариант для воспитания ребенка. Если не брать во внимание сам образ жизни наемника, то психическое состояние Атласа вряд ли создаст в доме, где подрастает неокрепшая умом личность, здоровую для взросления атмосферу. Все же не стоит забывать, о его серьезных отклонениях в психике от нормы. Четкое осознание Атласом проблемы его неустойчивого душевного равновесия, а точнее его полного отсутствия, никак не способствовало ее решению. Перекладывать столь тяжкий груз на плече ребенка, Эванс был не готов. Как не готов был бросить девочку совсем одну. Он не бросил ее пять лет назад в притоне с матерью, не бросит и сейчас. И обняв рыдавшую навзрыд девчушку, одной рукой Эванс набрал номер на телефоне, бросив короткое: «Мы приехали».

– С кем ты говорил? – всхлипнула Мэл и отвлеклась от рыданий, недоверчиво посматривая из-под растрепанных кудрявых локонов.

Девочка была чересчур сообразительная для своего возраста. Этим она не в Элли, да и не в Ричарда. Скорее уж в Атласа, но только он в зачатии Мэл никоим образом не участвовал, что совершенно не определяло его отношение к дочери Ричарда, как к своему ребенку, которому нужна нормальная семья. Мэл ее заслужила. Выстрадала за свои неполные шесть лет жизни.

– Мэл, детка, – вздохнул Атлас, сжимая руль.

– Ты опять уйдешь, да? – ребенок снова разревелся, поджав губки.

Маленькими ладошками Мэл вытирала слезы с лица и терла глаза, вздрагивая от плача. «Да чтоб меня!» – выругался Эванс, который теперь не знал, куда ему податься, чтобы успокоить плачущую девочку. В его арсенале был только один способ заставить человека успокоиться, и здесь нож у горла точно не сработает.

– Мэл, – серьезно позвал ее Атлас, – Мэл, посмотри на меня, – ловя взгляд девочки, он медленно и аккуратно надавил на ее сознание голосом.

Постепенно, будто через тонкую скорлупу, надавливал, стараясь не вломиться в разум девочки слишком грубо. Атлас никогда не сюсюкался с ней. Ричард сюсюкался, и чем ей это помогло? Теперь ребенок остался совершенно один и был слишком мягок, чтобы встретить превратности судьбы, и слишком доверчив, что еще больше пугало. Полуволки не лучшие кандидаты, чтобы к ним привязываться, и Атлас не оставит девочку рядом с собой. Это слишком опасно.

– Скажу тебе правду, как говорил всегда, – он установил зрительный контакт с девочкой, полностью завладев ее вниманием, и удерживал взгляд заплаканных глаз своим. – Я не могу остаться с тобой, но я нашел тебе семью. Это хорошие люди, – внушал он девочке посредством гипноза, так как не нашел иного способа ее успокоить. – Им можно доверять, – теперь Эванс говорил это себе – вечно сомневающемуся, недоверчивому и подозрительному одиночке, нежели ревущей пятилетке.

– Ты обещал, – всхлипывала Мэл, постепенно переставала плакать, когда гипноз подействовал.

– Я помню, детка, я помню, – коротко ответил Эванс, – но так будет правильно, – убеждал он и себя и ее.

Безопасность Мэл превыше всех его желаний походить на нормального человека, и Атлас отдает ее в надежные руки. В самые надежные, какие он только знал.

– Привет, – дверь пассажирского сиденья машины открылась, прервав повисшее молчание, и по салону разлился шелковый голос, в котором трепетали крылья миллионов разноцветных бабочек.

Атлас неодобрительно фыркнул, заметив, как Мэл сразу же сморгнула его внушение и перевела взгляд на новый объект. Не ему разбрасывать камни по поводу применения фамильных способностей дело и не в дело, но мать тоже не стала рисковать и нарываться на истерику и сразу же ударила по девочке флёром.

– Ты должно быть Мэл, – от ее голоса несуществующие бабочки взлетели все разом, обдали их теплым потоком, и голос Шарлотты проходил по коже шелковыми лентами. – Я Шарлотта, – мило улыбнулась она ребенку, протягивая руку. – Идем, я познакомлю тебя кое с кем, – к концу короткой беседы внимание девочки было полностью рассеяно, а маленькая ручка потянулась к ладони совершенно незнакомой женщины.

– Спасибо, мам, – шепнул Атлас одними губами, чтобы не разрушать ее наваждение на Мэлоди и не раздражать сознание ребенка.

– Не за что, – так же тихо ответила миссис Эванс, беря ребенка за руку. – Ты молодец, – подбодрила его Шарлотта едва слышно.

Миссис Эванс вела девочку за руку через дорогу, рассказывая ей что-то, и Мэлоди осторожно ступала вперед, перебирая брусчатку ножками в цветных резиновых сапожках. Сейчас девочка ни о чем не беспокоилась. Ее взгляд был пустым и стеклянным. Шарлотта хорошо знала свое дело. Сознание ребенка она не выпустит, пока сама паучиха этого не захочет. В этом Атлас был уверен так же хорошо, как в тех, к кому привез девочку.