Гамбит. Конь без масти

 Хаска покорно выполнила команду и села возле Ван Смут. Кто бы сомневался. Псы одомашнены и приручены. Они до конца верны своим хозяевам. Даже, когда те их не заслуживают, псы остаются подле них. Ластятся к кормящей руке, ждут внимания и любви, хоть порой эта рука бьет сильнее голода. Другое дело полуволк, недоверчиво втягивающий носом воздух и прислушивающийся к каждому шороху, как Шерри, сидевший возле ног Эванс и подозрительно вглядывавшийся в темноту за спиной Ван Смут.

– И снова верно, мисс Ван Смут, верно, – подтвердила Эванс, смотря за спину Киры в темноту, куда еще не добралось Солнце, низко висевшее над горизонтом. – Но это уже не имеет значения, – заметила она мертвым голосом, от которого веяло могильным холодом.

 Киру пробрала дрожь и вовсе не от свежего утреннего воздуха. Что-то здесь было не так, но женщина никак не могла разобрать, что именно. Странная гостья не нападала. Она почти не двигалась, статично застыв отвалившимся куском базальтовой скалы среди почти рассеявшегося тумана.

– Шерри, – уже больше уговаривая, Кира опять подозвала к себе волкособа, но тот зарычал, прислушиваясь к темноте.

 Шерсть на загривке Шерри вздыбилась, уши тревожно подергивались, нос рвано дергал воздух, а желтые глаза стали черными от расширившихся зрачков. Настал черед Эванс ответить, и звонкий девичий голос отразился от кирпичных стен переулка, внезапно показавшимися слишком тесными Ван Смут.

– Джули, – Эванс мягко позвала хаску, посылая соловьиную трель по воздуху, но псина прижалась к стене возле Киры. – Идем девочка, – зазывал звонкий, разливистый, но пустой и безжизненный голос, с едва различимыми металлическими нотками в нем.

 Джули начала метаться от Киры к стене, не зная куда податься. Напугано поскуливала, но все же после недолгих терзаний выбрала сторону Киры и спряталась за женщиной. Громкий лай Шерри неприятно ударил по ушам и раскатисто прошелся между кирпичных стен, заставив Джули прижать морду к передним лапам и заскулить. От неподчинения пары зову вожака, Шерри зарычал и призывно залаял, а затем оскалился, обнажив клыки, но сука продолжала пятиться назад вдоль стены к двери в бар.

– Он прав, Джули, они идут за ней, – предостерегающе сказала Эванс скулившей и метавшейся вдоль стен псине, что упорно не подходила к Эванс и Шерри.

Кира довольно усмехнулась, и подтащив собаку к себе за ошейник, довольно потрепала суку по голове.

– Правильно, Джул, держись подальше от этой больной, – брезгливо высказалась Ван Смут и нагнулась, будто нашептывая Джули на ухо, но слова были отчетливы слышны в окружавшей ее тишине.

Эванс только вздохнула, но на ее лице не было и тени сожаления. Только понимание, что выбор сделан. Влиять на него она более не собиралась.

– Как знаешь, – согласилась Эванс, пробежав по женщине и собаке безучастным взглядом.

Под громкий лай Шерри Эванс достала из кармана сигарету и зажигалку, опять закуривая. Стояла на месте и выдыхала дым, словно просто вышла покурить и подумать о чем-то своем, а вторая рука все гладила между ушей лаявшего Шерри.

– Какого хуя ты приперлась сюда, Эванс? – в тон лаявшему Шерри вызжала Ван Смут. – Тебе сюда путь заказан, ты подставила нас перед Романо… – и на этих словах Кира осеклась.

Хриплый смех, звонкий, но холодный, как дребезжание маленьких металлических колокольчиков, язычки которых слегка подернуты ржавчиной, прервал возмущение Ван Смут.

– Романо…. – перестав смеяться, Эванс выдохнула вверх дым, глядя, как он клубиться в пыльном и пропитанном железной крошкой воздухе. – Его очередь еще не пришла, – ответила она, опять рассматривая завесу из мелкой взвеси.

– Как ты заебала! – выплюнула Кира и теперь уже уверенно, без тени сомнений, наставила на нее Глок.

 Эванс только ехидно усмехнулась и пожала плечами, продолжая курить возле входа в переулок.

– Знаешь Ван Смут, – начала она, и, словно над чем-то поразмыслив, заговорила все тем же пустым голосом, – ты мне никогда не нравилась, – откровенность, несвойственная Эванс пугала еще больше, чем ее бездействие.

– Но Дон тебя любил, – и разговор о Кире в прошедшем времени иллюзий о цели визита Эванс для Киры уже не оставлял. – Наверное, он нашел в тебе что-то… – Эванс развела руками, и продолжала говорить с Ван Смут о ней же в прошедшем времени, – что пришлось ему по душе, – по-галльски пожала плечами девушка. – Даже у таких, как Дон, есть слабости. У таких, как Ашер, есть слабости. Их слабости безобидны, а есть то, что нельзя прощать, – от Эванс исходил холод и решимость, которые сложно было истолковать иначе, как желание поквитаться.

– Съебала отсюда, быстро, – Ван Смут не собиралась стоять и ждать расправы от двинутой девчонки, и быстро перешла на угрозы:

– А то у тебя появится новое отверстие в твоей тупой башке!