Гарри Поттер и Орден Феникса

Он глядел в окно всякий раз, когда не рисковал быть замеченным, слыша скрип пера Умбридж или шум выдвигающегося ящика стола. Третий кандидат был неплох, четвертый — ужасен, пятый — на удивление удачно увернулся от биты, но пропустил легкую подачу. Небо быстро темнело, и Гарри сомневался, что сможет увидеть игру шестого и седьмого человека.

Я не должен лгать.

Я не должен лгать.

Пергамент был весь забрызган кровью, стекающей с горящей болью тыльной стороны его ладони. Когда Гарри снова посмотрел в окно, уже опустилась ночь, и Квидитчного поля больше не было видно.

— Давай посмотрим, получилось ли послание, — спустя полтора часа произнесла Умбридж.

Она подошла к Гарри, и в тот момент, как она прикоснулась к нему своими короткими окольцованными пальцами, вспышка острой боли пронзила Гарри, но не тыльную сторону ладони, а шрам на лбу. В желудке разлилась странная пустота.

Он выдернул руку из ее хватки, вскочил на ночи и уставился на Умбридж. Она смотрела на него, растянув в улыбке широкий, вялый рот.

— Это больно, не правда ли? — мягко поинтересовалась она.

Он не ответил. Его сердце забилось чаще и сильнее. Она говорила о его руке или о том, что он почувствовал боль во лбу?

— Ну, думаю, что добилась своей цели, мистер Поттер. Можете идти.

Он схватил сумку и как можно быстрее покинул кабинет.

Успокойся, уговаривал он себя, взбегая по лестнице. Успокойся, вовсе не обязательно, что это означает то, что ты думаешь, это могло бы означать…

— Мимбулус Мимблетония! — задыхаясь, бросил он Толстой Тете, и она отъехала в сторону.

Его приветствовал радостный рев. Светясь от счастья, к нему бросился Рон, щедро расплескивая усладэль из своего кубка.

— Гарри, я сделал это! Я в команде, я Вратарь!

— Что? О… чудесно! — стараясь улыбаться как можно естественнее, ответил Гарри, но его сердце все еще бешено билось, а рука пульсировала и кровоточила.

— Держи усладэль, — Рон впихнул ему бутылку. — Не могу поверить… а куда делась Гермиона?

— Она там, — ответил, потягивая усладэль, Фрэд и указал на кресло возле камина.

В кресле у огня дремала Гермиона, в ее ослабевшей руке опасно покачивалась бутылка усладэля.

— Ну, она вроде обрадовалась, когда я сказал ей, — смущенно произнес Рон.

— Дай ей поспать, — торопливо сказал Джордж.

Вокруг него Гарри заметил стайку первогодок, со всеми признаками носового кровотечения.

— Пойдем, Рон, примеришь старую мантию Оливера, посмотрим, впору ли она тебе, — позвала Кэйти Бэлл. — Мы можем спороть с нее его имя и пришить твое…

Рон ушел, а к Гарри приблизилась Анжелина.

— Извини, я была резковата с тобой, — отрывисто сказала она. — Но управлять командой, не шуточное дело. Знаешь, я начинаю думать, что иногда мне даже труднее, чем Древу.

Она, нахмурившись, наблюдала за Роном, поверх своего кубка.

— Слушай, я знаю, что он твой лучший друг, но он не идеален, — резко бросила она. — Хотя, если немного потренируется, будет ничего. Он из семьи хороших игроков в Квидитч. Честно говоря, я предполагаю, что у него больше таланта, чем он показал сегодня. Вики Фробишер и Джеффри Хупер летали сегодня лучше, но Хупер ужасный нытик, вечно стонет о чем-нибудь, а Вики и так уже вступила во все возможные общества. И еще она созналась, что наложила заклятье на летящего в нее Нападалу. По любому, завтра в два часа у нас будет тренировка, так что будь там вовремя. И сделай мне одолжение, помогай Рону, как только сможешь, договорились?

Он кивнул, и Анжелина вернулась к Алисии Спиннет. Гарри опустился в кресло рядом с Гермионой, швырнув сумку на пол. Гермиона проснулась.

— О, Гарри, это ты… Рон молодец, правда? — сонно пробормотала она. — Я просто…та…та…так устала, — она зевнула. — Проснулась в час ночи, чтобы сделать побольше шапок. Они исчезаю, как сумасшедшие!

Только теперь Гарри заметил, что вязаные шапочки усеивали комнату повсюду, где их мог случайно подобрать какой-нибудь неосторожный эльф.

— Замечательно, — встревожено отозвался Гарри; если он срочно не поговорит с кем-нибудь, то просто лопнет. — Слушай, Гермиона, я только что был в кабинете Умбридж, и она коснулась моей руки…

Гермиона внимательно слушала, и когда Гарри закончил свой рассказ, медленно произнесла:

— Ты беспокоишься, что Сам-знаешь-кто контролирует ее так же, как контролировал Беллку?

— Ну, — произнес Гарри упавшим голом. — Это ведь возможно, не так ли?

— Полагаю, что так, — ответила Гермиона, с сомнением в голосе. — Но я не думаю, что он овладел ею так же, как Беллкой, я хочу сказать, он ведь, по сути, снова ожил, у него теперь свое собственное тело, и ему не надо вселяться в кого-то другого. Скорее всего, он может держать ее под проклятьем Империо…

Гарри взглянул на Фрэда, Джорджа и Ли Джордана, жонглирующих бутылками усдаэля. Гермиона снова заговорила:

— Но в прошлом году твой шрам болел, когда тебя никто не трогал, и разве Думбльдор не сказал тогда, что это связано как-то с тем, что чувствует в это время Сам-знаешь-кто? Я имею в виду, может, он ничего и не делал с Умбридж, может, это всего лишь совпадение?

— Она злая, — отрезал Гарри. — Извращенная.