Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Потому что Морфин не мог больше ничего вспомнить дальше того момента, — сказал Дамблдор, жестом предлагая Гарри сесть. — Когда он проснулся на следующее утро, он лежал на полу, один. И кольцо Дволлодера пропало.

А в городке Малый Ганглетон, тем временем, по главной улице бежала девушка, истошно крича, что в господском доме, в гостиной, лежат три тела: Тома Ребуса, его отца и матери.

Маггловские власти были озадачены. Насколько я знаю, они ло сих пор не знают, отчего умерли Ребусы, ведь Авада Кедавра обычно не оставляет никаких следов… Исключение сидит передо мной, — добавил Дамблдор, кивком указав на шрам Гарри. — Министерство, с другой стороны, сразу же распознало волшебное убийство. Там также знали, что недалеко от дома Ребусов жил магглоненавистник: магглоненавистник, ранее уже осужденный за нападение на одного из убитых.

Итак, Министерство подумало на Морфина. Им не было нужды допрашивать его, использовать Веритасерум или Легилименцию. Он сразу признался в убийстве, и сообщил подробности, которые только убийца мог знать. Он говорил, что он гордится убийством магглов, что ждал этого долгие годы. Он показал палочку, и проверка подтвердила, что именно ею убили Ребусов. И он без сопротивления позволил отправить себя в Азкабан.

Всё, что его тревожило — это исчезновение отцовского кольца. — Он убьёт меня за то, что я его потерял, — снова и снова говорил он стражникам, — он убьёт меня за потерю кольца. — Похоже, это были его единственные слова на протяжении многих лет. Он провёл остаток жизни в Азкабане, оплакивая потерю последней семейной реликвии, и его похоронили у стен тюрьмы, рядом с другими несчастными, умершими там.

— Так Волдеморт украл палочку Морфина и ею воспользовался? — Гарри выпрямился на стуле.

— Вот именно. У нас нет воспоминаний, чтобы это показывали, но, я думаю, мы можем ясно представить, как было дело. Волдеморт Ошеломил дядю, взял его палочку, и пошёл к «большому дому над дорогой». Там он убил маггла, который отказался от его матери-ведьмы, и, для полного счета, своих бабушку и дедушку, Таким образом он стёр с лица земли род недостойных Ребусов, и отомстил отцу, не желавшему его знать. Потом он вернулся в лачугу Гонта, выполнил — весьма сложное — колдовство, внушив своему дяде ложные воспоминания, положил Морфинову палочку рядом с рукой лежащего без сознания хозяина, сунул древнее кольцо в карман и ушёл.

— А Морфин так никогда и не понял, что он этого не делал?

— Никогда, — сказал Дамблдор, — Как я уже сказал, он дал полное и очень хвастливое признание.

— Но у него же всё это время была и настоящая память!

— Да, но чтобы её извлечь, потребовалось бы очень искусная Легилименция, — сказал Дамблдор, — А зачем кому-то надо было лезть в его память, раз он сам признался в содеянном? Но я, однако, смог устроить себе свидание с Морфином за несколько недель до его смерти, когда я уже старался узнать как можно больше о прошлом Волдеморта. Извлечь это воспоминание было непросто. Когда я узнал, что оно содержит, я стал хлопотать, чтобы Морфина выпустили из Азкабана. Впрочем, он умер до того, как Министерство что-нибудь решило.

— Но как в Министерстве не поняли, что это с Морфином проделал Волдеморт? — со злостью спросил Гарри. — Он же, Волдеморт, был тогда несовершеннолетним в то время, разве не так? Я думал, они могут обнаружить, когда колдует несовершеннолетний!

— Ты совершенно прав, они могут отследить колдовство. Но — колдовство, а не колдуна: вспомни — ты получил предупреждение от Министерства за Парящие Чары, хотя на самом деле колдовал…

— Добби! — прорычал Гарри, эта несправедливость всё ещё терзала его. — Значит, если ты несовершеннолетний, и колдуешь в доме взрослой ведьмы или колдуна, Министерство не будет знать?

— Кто совершил волшебство, они на самом деле не будут знать, — сказал Дамблдор, слегка улыбаясь Гаррину негодованию. — Они полагаются на родителей, на то, что те следят за детьми в пределах своего дома.

— Но это же чепуха! — огрызнулся Гарри. — Посмотрите, что случилось здесь, что случилось с Морфином!

— Согласен, — сказал Дамблдор, — Кем бы ни был Морфин, он не заслуживал такой смерти, осужденный за преступления, которые он не совершал. Но уже поздно, а я хочу показать тебе ещё одно воспоминание перед тем, как мы расстанемся…

Дамблдор достал из внутреннего кармана ещё один хрустальный флакон, и Гарри тут же умолк, вспоминая, как Дамблдор говорил, что это — одно из самых важных воспоминаний, какие у него есть. Гарри заметил, что содержимое вытекало в Думоотвод медленно, как будто загустелое; или воспоминания могут прокиснуть?

— Это много времени не займёт, — сказал Дамблдор, когда флакон наконец опустел, — Мы возвратимся прежде, чем ты это сообразишь… Ну, ещё раз в Думоотвод…

И Гарри опять провалился сквозь серебряную поверхность, на сей раз приземляясь около человека, которого сразу узнал.