Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Что это ты делал там с НЕЙ! — завопила Лаванда Браун, как раз сквозь Гарри уставившись на Рона с Эрмионой, вместе выходящих из спальни мальчиков. Пулей пролетая через комнату, Гарри услышал, как позади Рон невнятно бормочет что-то в ответ.

Пробраться сквозь дыру в портрете оказалось очень легко: когда он к ней подошёл, в комнату как раз забирались Джинни и Дин, и Гарри смог проскользнуть между ними. При этом он случайно задел Джинни.

— Не подталкивай меня, Дин, пожалуйста — раздраженно сказала Джинни. — Что ты это всегда… Я прекрасно смогу залезть сюда без чужой помощи…

Портрет качнулся, закрывая проход, но не раньще, чем Гарри услышал, как огрызнулся Дин… Чувствуя себя ещё лучше, Гарри устремился к выходу из замка. Ему даже не надо было осторожничать, на своем пути он никого не встретил, что его ни мало не удивило. В этот вечер он был самым удачливым человеком в Хогвартсе.

Откуда он взял, что пойти к Хагриду было самым верным решением, Гарри сам не понимал. Зелье словно открывало для него несколько шагов вперед. Он не видел конечной цели, не знал, когда в игру включится Слизхорн, но знал, что к добыче воспоминания идёт по правильному пути. Войдя в вестибюль, Гарри увидел, что Филч забыл запереть дверь. Сияя от радости, Гарри распахнул её, и некоторое время дышал чистым воздухом с запахом травы, прежде чем сойти по ступенькам навстречу сумеркам.

Когда он ступил на самую нижнюю ступеньку, его вдруг осенило, как замечательно было бы пройти к хижине Хагрида через огород. Это не было прямо по пути, но Гарри понял, что это был тот каприз, на который стоит откликнуться, и пошёл прямиком к овощным грядкам; он совсем не удивился, найдя там профессора Слизхорна, беседующего с профессором Росток. Гарри притаился за низкой каменной оградой, слушая разговор и чувствуя себя в ладу со всем миром.

…Большое спасибо, Помона, что вы не пожалели времени для меня, — галантно благодарил Слизхорн. — Большая часть специалистов согласна, что они наиболее эффективные, если их собирать в сумерки.

— Да, я совершенно с этим согласна, — горячо подержала его профессор Росток. — Столько вам будет достаточно?

— Вполне, вполне, — сказал Слизхорн, державший, как заметил Гарри, целую охапку каких-то листьев. — Как раз хватит по нескольку листиков каждому из моих третьекурсников, и немножко в запас, если кто-нибудь свои пережарит… Ну, доброй вам ночи, и ещё раз огромное спасибо!

Профессор Росток пошла сквозь густеющие сумерки к своим теплицам, а профессор Слизхорн — как раз туда, где, невидимый, стоял Гарри.

Поддавшись внезапному желанию показаться, Гарри скинул плащ.

— Добрый вечер, профессор.

— Борода Мерлина, Гарри, я аж подскочил, — профессор Слизхорн остановился в испуге. — Как это ты вышел из замка?

— Похоже, Филч забыл запереть двери, — радостно ответил Гарри; его развеселило, что Слизхорн при этих словах нахмурился.

— Я сообщу про него, он больше печется о мусоре, чем о надлежащей охране, если хочешь знать… но всё-таки зачем ты вышел, Гарри?

— Сэр, это из-за Хагрида, — Гарри знал, что сейчас самое лучшее — говорить правду. — Он очень расстроен… Но вы никому не расскажете, профессор? Я не хочу, чтобы он попал в беду…

Любопытство Слизхорна явно возросло. — Ну, я не могу этого обещать, — грубовато сказал он. — Но я знаю, что Дамблдор доверяет Хагриду беззаветно, так что навряд он натворил что-то ужасное…

— Ну, это, знаете, из-за его гигантского паука, он был у него много лет… В лесу жил… Он мог говорить и всё такое…

— Я слышал такие слухи, будто в лесу водятся акромантулы, — тихо произнес Слизхорн, глядя на чёрную стену деревьев. — Значит, это правда?

— Да, — сказал Гарри. — Но этот паук, Арагог, ну, первый, которого завёл тут Хагрид, он умер прошлой ночью. Хагриду просто невмоготу. Он просил побыть с ним, когда он паука хоронить будет, и я сказал, что приду.

— Трогательно, трогательно, — рассеяно сказал Слизхорн, его глаза с полуопущенными веками смотрели на огни в хижине Хагрида. — Но яд акромантулы очень ценится… если хищник недавно умер, яд, возможно, ещё не высох… Конечно, я не хотел бы сделать что-то бестактное по отношению к Хагриду, если он так горюет… но если можно как-нибудь немного добыть… В смысле, яд живой акромантулы достать практически невозможно…

Похоже, Слизхорн разговаривал сейчас больше с собой, чем с Гарри.

— …если его сейчас не собрать, будет просто расточительство… можно выручить сотню галлеонов за пинту… моя зарплата, если честно, не очень-то…

И Гарри ясно понял, что надо сделать. — Ну, — сказал он, с естественнейшей неуверенностью, — ну, если бы вы захотели прийти, профессор, Хагрид был бы очень рад… Достойные поминки по Арагогу, понимаете…

— Да, конечно, — глаза Слизхорна светились от возбуждения. — Значит так, Гарри, я встречусь с тобой здесь, захвачу бутылочку-другую… мы выпьем за… не за здоровье, естественно, бедной твари, но мы как положено проводим его с последний путь, раз тут похороны. И я поменяю свой галстук, этот для такого случая слишком цветастый…

Он заторопился в замок, а Гарри пошел к Хагриду, довольный собой.