Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— А, — сказал Слизхорн, подавляя отрыжку. — О, мой дорогой, это было так… так ужасно в самом деле. Ужасно… ужасно…

Похоже, он забыл, что хотел сказать, и вместо этого опять наполнил их кружки.

— Я… я ж не думаю, что ты это помнишь, Гарри? — боязливо спросил он

— Нет… ну, мне было всего один год, когда они умерли, — сказал Гарри; он не отводил взгляда от пламени свечки, колебавшегося из-за храпа Хагрида. — Но с тех пор я много узнал о том, что тогда случилось. Мой папа умер первым. Вы знали это?

— Я… я не знал, — тихо ответил Слизхорн.

— Ага… Волдеморт убил его, а потом переступил через его тело, чтобы подойти к моей маме, — сказал Гарри.

Слизхорна пробрало дрожью, но он, казалось, не мог отвести своего испуганного взгляда от лица Гарри.

— Он сказал ей убираться, — безжалостно продолжал Гарри. — Он сказал мне, что она могла и не умирать. Он хотел только меня. Она могла убежать.

— О господи, — вдохнул Слизхорн. — Она могла… ей не нужно было… ужас какой…

— Да, так ведь? — Гарри почти шептал. — Но она не двинулась. Папа был уже мёртвый, но она не хотела, чтобы меня тоже убили. Она умоляла Волдеморта… но он только смеялся…

— Хватит! — внезапно сказал Слизхорн, поднимая трясущуюся руку. — Хватит, мой дорогой мальчик, достаточно… Я уже старик… Мне не надо этого слышать… Я не хочу слышать…

— Я забыл, — соврал Гарри, Феликс Фелицис наставлял его. — Вам же она нравилась, правда?

— Нравилась? — глаза Слизхорна опять заблестели от слёз. — Я не представляю, чтобы она кому-то могла не понравится… Такая смелая… Такая забавная… Это такой ужас…

— Но вы не хотите помочь её сыну, — сказал Гарри. — Она отдала мне свою жизнь, а вы не хотите дать мне свою память.

Храпы Хагрида заполнили всю хижину. Гарри смотрел прямо в полные слёз глаза Слизхорна. Учитель по Зельям, казалось, не имел сил отвести взгляд.

— Не говори так, — прошептал он. — Не тот вопрос… Если бы я мог тебе помочь, конечно… Но чему это может послужить…

— Может, — чётко сказал Гарри. — Дамблдору нужно знать. Мне нужно знать.

Он знал, что ничем не рискует. Феликс подсказывал ему, что Слизхорн на следующее утро ничего не вспомнит. Смотря Слизхорну прямо в глаза, Гарри чуть подался вперёд:

— Я — Избранный. Мне суждено его убить. Мне нужна ваша память.

Слизхорн стал белее белого, его лоб заблестел от пота.

— Ты в самом деле Избранный?…

— Именно так, — спокойно сказал Гарри.

— Но тогда… мой дорогой мальчик… ты просишь меня о таком… ты же просишь меня помочь тебе его уничтожить…

— Вы не хотите избавиться от мага, который убил Лили Эванс?

— Гарри, Гарри, конечно, я хочу, но…

— Но вы боитесь, он узнает, что вы помогли мне?

Слизхорн не ответил; было видно, как он напуган.

— Будьте смелым, как моя мама, профессор…

Слизхорн поднял пухлую руку и прижал трясущиеся пальцы ко рту; какое-то мгновение он походил на огромного роста младенца.

— Этим нельзя горд… Мне стыдно от того…, - прошептал он сквозь пальцы, — от того, что покажет это воспоминание… Мне кажется, я в тот день наделал столько беды…

— Вы всё это перечеркнёте, дав мне ваше воспоминание, — сказал Гарри. — Это будет очень смелый и благородный поступок.

Хагрид зашевелился было, и продолжал храпеть. Слизхорн и Гарри смотрели друг на друга поверх оплывающей свечи. Долгая, долгая тишина, но Феликс Фелицис подсказывал Гарри не нарушать её, подождать. Затем, очень медленно, Слизхорн сунул руку в карман и вытянул волшебную палочку. Другой рукой он полез за пазуху и вынул маленькую пустую бутылочку. Продолжая смотреть в глаза Гарри, Слизхорн коснулся концом палочки своего виска, отвел палочку, и потянулась длинная серебряная нитка воспоминания, словно приклеенная к её концу. Она тянулась и тянулась, пока не оборвалась и не повисла, качающаяся, блестящая, на конце палочки. Слизхорн опостил её в бутылочку, где она сперва свернулась клубком, а потом разбухла, заполняя бутылочку, словно газ. Слизхорн дрожащей рукой вставил пробку и передал бутылочку через стол Гарри

— Большое спасибо, профессор.

— Ты славный мальчик, — по жирным щекам Слизхорна сбегали слезы, теряясь в моржовых усах. — И у тебя её глаза… Только не думай обо мне очень плохо, когда всё это увидишь…

И, как Хагрид, он опустил голову на руки, глубоко вздохнул, и заснул.

Глава двадцать третья Разделение Сути

В озвращаясь в замок, Гарри почувствовал, что Феликс Фелицис кончает работать. Парадный вход всё ещё оставался незапертым, но на третьем этаже навстречу попался Пивз, и Гарри еле-еле ушёл незамеченным, успев нырнуть в один из своих секретных проходов. Так что, когда он подошёл к портрету Дамы-Толстушки и снял плащ-невидимку, его совсем не удивило, что Толстушка настроена совсем не дружелюбно.

— Как ты думаешь, который сейчас час?

— Извините меня, мне надо было выйти по важному делу…

— Ну а в полночь изменился пароль, так что изволь ночевать в коридоре, понятно?

— Вы шутите! — воскликнул Гарри. — С чего его в полночь-то изменили?