Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Это здесь, — сказала миссис Коул, когда они с лестничной площадки вошли в длинной коридор второго этажа и остановились у первой двери. Миссис Коул дважды постучала и вошла.

— Том? К тебе посетитель. Это — господин Дамбертон — простите, Дандербор. Он пришёл сказать тебе… — ладно, лучше он сам это сделает.

Гарри и два Дамблдора вошли в комнату, и миссис Коул закрыла за ними дверь. Это была маленькая пустая комната, в которой, кроме старого платяного шкафа и железной кровати, пожалуй, ничего и не было. На сером одеяле сидел, вытянув ноги, мальчик с книжкой в руках.

В лице Тома Ребуса не было ни следа Гонтов. Последнее желание Мероуп исполнилось: Том был собственным красавцем-отцом в миниатюре, высокий для одиннадцати лет, темноволосый и бледный. Он слегка сузил глаза, увидев эксцентричный наряд Дамблдора. На мгновенье повисла тишина.

— Как поживаешь, Том? — сказал Дамблдор, подходя и протягивая Тому руку.

Мальчик поколебался, затем принял руку, и они обменялись рукопожатием. Дамблдор пододвинул жёсткий деревянный стул ближе к Ребусу; вдвоём они напоминали больного и пришедшего к нему посетителя.

— Я — профессор Дамблдор.

— Профессор? — повторил Ребус, и, похоже, встревожился. — Профессор — это вроде как доктор? Зачем вы здесь? Она что, позвала вас осмотреть меня?

Он показал на дверь, через которую только что вышла миссис Коул.

— Нет, нет, — сказал Дамбледор, улыбаясь.

— Я вам не верю, — сказал Ребус. — Она хочет, чтобы меня осмотрели, разве не так? Скажите правду!

Он проговорил последние два слова со звонящей силой, которая почти потрясала. Это была команда, и звучала она, словно он делал так далеко не первый раз. Широко раскрытыми глазами мальчик впился в Дамблдора, который, впрочем, никак не отреагировал и продолжал приятно улыбаться. Через несколько секунд Ребус отвёл взгляд, хотя выглядел, пожалуй, ещё более встревоженным.

— Кто вы такой?

— Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, и я работаю в школе, называемой Хогвартс. Я пришёл предложить тебе место в моей школе — твоей новой школе, если ты согласишься.

На эти слова Ребус отреагировал совсем странно — он с разъярённым видом спрыгнул с кровати и отпрянул от Дамблдора.

— Вы меня не проведёте! Психушка, вот вы откуда, или не так? «Профессор», да, ну конечно — но я туда не пойду, ясно? Та старая кошка — вот ей там самое место. Я никогда не делал ничего ни маленькой Эми Бенсон, ни Деннису Бишопу, сами можете их спросить, они вам то же самое скажут!

— Я не из псхиатрической больницы, — терпеливо сказал Дамблдор. — Я преподаватель и, если ты сядешь спокойно, я расскажу тебе о Хогвартсе. Конечно, если ты не захочешь поехать в школу, никто не будет тебя принуждать…

— Хотел бы я посмотреть, как они попробуют, — фыркнул Ребус.

— Хогвартс, — продолжил Дамблдор, словно не услышав последние слова Ребуса, — это школа для людей с особенными способностями.

— Я не сумасшедший!

— Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для безумных людей. Это — школа волшебства.

Была тишина. Ребус застыл, его лицо ничего не выражало, но его глаза бегали туда и сюда, словно он пытался поймать кого-либо из двух Дамблдоров на лжи.

— Волшебства? — повторил он шёпотом.

— Именно так, — сказал Дамблдор.

— То есть… то есть это волшебство — то, что я могу делать?

— Что же именно ты можешь делать?

— Всякое, — выдохнул Ребус. Волна возбуждения поднималась по его шее к впалым щекам; его словно лихорадило. — Я могу двигать вещи, не трогая. Я могу заставить животных делать, что я хочу, не обучая. Я могу сделать, чтобы с людьми, которые меня раздражают, случились плохие вещи. Если я захочу, я могу сделать им больно.

Его ноги дрожали. Нетвёрдой походкой он подошёл к кровати и снова уселся, уставившись на свои руки, склонив голову, словно молился.

— Я знал, что я не такой как все, — шептал он собственным дрожащим пальцам. — Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что тут что-то есть.

— Что ж, ты был совершенно прав, — сказал Дамблдор, который больше не улыбался, но пристально наблюдал за Ребусом. — Ты — волшебник.

Ребус поднял голову. Его лицо преобразилось: в нём было дикое счастье, но, почему-то, оно не сделало его симпатичнее; наоборот, его тонкие точёные черты как-то погрубели, их выражение стало почти звериным.

— А вы тоже волшебник?

— Да, тоже волшебник.

— Докажите, — тотчас же сказал Ребус, тем же самым тоном приказа, как когда он говорил «Скажите правду».

Дамблдор поднял брови. — Если, как я понимаю, ты соглашаешься занять своё место в Хогвартсе…

— Конечно да!

— Тогда тебе следует обращаться ко мне «профессор» или «сэр».

Лицо Ребуса на мгновение напряглось, но затем, неузнаваемо вежливым голосом, он произнёс: — Простите, сэр. Я хотел сказать — пожалуйста, профессор, вы могли бы показать мне?…