Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— О, здравствуйте, — сказал Гарри без энтузиазма.

— Мой дорогой мальчик! — заговорила она многозначительным шепотом. — Слухи! Рассказы! «Избранный»! Конечно, я знала уже давно… Ни одного доброго предзнаменования, Гарри… Но почему ты не вернулся к Прорицанию? В мире нет никого, кому этот предмет был бы нужнее!

— Ах, Сибилла, все мы думаем, что самый важный предмет — наш! — сказал громкий голос, и Слизхорн появился рядом с профессором Трелони, его лицо красное-красное, бархатная шляпа малость набекрень, стакан мёда в одной руке и огромный мясной пирог в другой. — Но я никогда не встречал такого прирождённого Зельедела! — Слизхорн смотрел на Гарри влюблёнными (хотя и налитыми кровью) глазами. — Интуитивный, знаете — совсем как мать! Я учил немногих с такими способностями, говорю тебе, Сиббила, даже Северус… — И, к ужасу Гарри, Слизхорн выбросил руку и словно из ниоткуда вытащил Снэйпа. — Кончайте прятаться и присоединяйтесь к нам, Северус! — счастливо икал Слизхорн. — Я как раз говорил об исключительном таланте Гарри к зельям! Тут, конечно, и ваша заслуга, вы же учили его пять лет!

Пойманный в ловушку, с рукой Слизхорна на плечах, Снэйп поверх крючковатого носа посмотрел на Гарри, и его чёрные глаза сузились. — Забавно, я никогда не замечал, что сумел преподать Поттеру что-нибудь вообще.

— Ладно, тогда это — природная способность! — закричал Слизхорн. — Вы бы видели, что он сотворил на моём первом уроке! Глоток Живой Смерти — ещё ни один студент не сделал лучшего при первой попытке, я думаю, даже вы, Северус…

— Действительно? — сказал Снэйп спокойно, его глаза по-прежнему вглядывались в Гарри, вызывая некоторую тревогу. Последнее, чего бы Гарри хотел — это чтобы Снэйп стал искать источник его новооткрытого таланта к Зельям.

— Напомни мне, Гарри, какие ещё предметы ты выбрал, — спросил Слизхорн.

— Защита Против Тёмных искуств, Чары, Трансфигурация, Травоведение…

— Короче, всё, что требуется аурору, — сказал Снэйп с еле-еле заметной насмешкой.

— Да, ну, в общем, это — то, чем бы я хотел заняться, — сказал Гарри вызывающе.

— И здесь вы тоже свершите великие дела! — провозгласил Слизхорн.

— Я не думаю, что тебе надо стать аурором, Гарри, — неожиданно сказала Луна. Все повернулись к ней. — Ауроры входят в тайное общество Гнилого Клыка, я думала, это всякий знает. Они планируют свалить изнутри Министерство магии, используя зараз Тёмную магию и зубную боль.

От смеха у Гарри половина мёда попала в нос. Право, только ради этого стоило пригласить Луну. Но пока он, кашляя, весь забрызганный, но улыбающийся, приходил в себя, он увидел нечто, поднявшее его настроение ещё выше: Филч за ухо волок к ним Драко Малфoя.

— Профессор Слизхорн, — прохрипел Филч, его челюсти дрожали, а в выпученных глазах горел огонь маниакальной радости от пресечения непорядка. — Я обнаружил этого мальчика, прячущегося в коридоре вверх по лестнице. Он утверждает, что был приглашен на ваш вечер и опоздал. Вы давали ему приглашение?

Малфой с разъярённым видом вырвался из Филчева захвата: — Хорошо, я не был приглашён! Я пытался выломать дверь, удовлетворены?

— Нет! — ответил Филч, он был как настоящее изваяние Радости. — Вот вы и попались! Разве директор не говорил вам, что ночные прогулки запрещены, кроме как по особому разрешению? Говорил, или нет?

— Ладно, Аргус, всё в порядке, — сказал Слизхорн, поднимая руку. — Всё-таки Рождество, и хотеть побывать на празднике — это не преступление. Поэтому давайте забудем о наказании. Ты можешь остаться, Драко.

То, что Филч был разочарован дальше некуда, вполне понятно; но почему — задался вопросом Гарри — Малфой выглядит не менее несчастным? И почему Снэйп смотрит на Малфоя так, словно он одновременно и рассержен, и — может ли это быть? — малость напуган? Но прежде чем Гарри по-настоящему сообразил, что он видит, Филч повернулся и зашаркал к выходу, ворча под нос, Малфой склеил улыбку и начал благодарить Слизхорна за великодушие, а лицо Снэйпа снова стало спокойным и безучастным.

— Не стоит, не стоит, — сказал Слизхорн, покачивая рукой в ответ на благодарности Малфоя. — В конце концов, я знавал твоего дедушку…

— Он всегда говорил о вас с большим уважением, сэр, — быстро сказал Малфой. — Говорил, что вы были лучшим зельеделом, какого он когда-либо знал…

Гарри уставился на Малфоя. Его удивило не Малфоево подлизывание — он давно нагляделся, как Малфой подлизывается к Снэйпу. Дело в том, что Малфой выглядел немного больным. Гарри давным-давно не встречался с Малфоем вот так, близко, и теперь заметил, что у него тёмные тени под глазами и отчетливо сероватый оттенок кожи.

— Я бы хотел поговорить с тобой, Драко, — внезапно сказал Снэйп.

— Кончай, Северус, — Слизхорн снова икнул, — сейчас Рождество, не будь таким строгим…

— Я глава его колледжа, и мне решать, быть мне строгим или нет, — сказал Снэйп кратко. — Следуйте за мной, Драко.

Они ушли: Снэйп впереди, обиженный Малфой за ним следом. Гарри мгновение постоял в нерешительности, затем сказал, — Я сейчас вернусь, Луна, мне… э… умыться.