Читаем Гэкачеписты полностью

Фамилия Пуго, звучащая для русского уха с непривычки грубовато-пугающе, — латышская. Латыши являются одним из двух сохранившихся до наших дней балтийских народов. Некогда протобалтийские племена были широко расселены по Восточно-Европейской равнине, в том числе на территории современной Беларуси и Центральной России — племя голядь, например, проживало в пределах нынешней Московской области во времена Киевской Руси. Но затем балтийцев вытеснили восточные славяне, и они сосредоточились у берегов Балтийского моря, откуда и пошло их название. Балтийские наречия родственны славянским, но разделились с ними еще до нашей эры и считаются одними из наиболее архаичных индоевропейских языков.

Однако бурные потоки истории не оставляли балтов в покое. В IX–X веках на них совершали набеги викинги, а в XI–XII веках уже сами курши (одно из балтийских племен) делали походы в Швецию. В конце XII века началась немецкая колонизация на их землях под флагом Крестовых походов — для христианизации язычников, каковыми балтийцы тогда являлись. Покорить удалось пруссов и предков латышей, каковые тогда представляли собой разрозненные племена — курши, земгалы, селы, латгалы. Пруссы постепенно ассимилировались немцами, и исчезли и их язык, и они сами как народ. Колонизация же земель современной Латвии, возможно ввиду некоторой отдаленности, была не столь массовой, как в Восточной Пруссии, и местные племена, слившись в единый латышский народ, сохранили свой язык и культуру.

Под властью Ливонского ордена, а затем и шведов, и поляков латыши представляли собой сугубо сельский этнос. В состав латышей постепенно вливались ливы — финское племя, жившее на берегах Рижского залива. От тесных контактов с ними и эстонцами в латышском языке осталось немало заимствованных финно-угорских слов. В те же времена началось и языковое расхождение между предками литовцев и латышей, обусловленное в том числе политикой. Литва осталась независимой и долго пребывала еще языческой — до конца XIV века. Латыши же жили под гнетом иностранных захватчиков и сравнительно рано были крещены, язык их сильно упростился по сравнению с литовским в плане грамматики.

На их территории прошло немало войн, в том числе с участием России — Ливонская при Иване Грозном и Северная при Петре I. В ходе политических пертурбаций в составе латышей выделился субэтнос — латгалы, проживавшие на территории, попавшей под власть Польши (так называемые Польские инфлянты). В Латгалии, соответственно, сохранилось католичество (тогда как остальные латыши вслед за своими господами стали лютеранами) и утвердился свой диалект, считающийся многими отдельным языком. Так что история Латвии была довольно сложной, и латыши не представляют собой монолитного народа. В XVIII веке территория Латвии была разделена между Российской империей, Речью Посполитой и Курляндским герцогством.

Одним из следствий вовлечения Прибалтики в большие геополитические игры стало возведение на престол императрицы Екатерины I, вдовы Петра I, простой латышской крестьянки Марты Скавронской. Впрочем, ее судьба была скорее исключением. В жизни императорской России выходцы с территории Латвии играли порой важную роль, достаточно вспомнить временщика Бирона, фактически правившего государством во времена императрицы Анны, но это были остзейские немцы.

Национальное возрождение началось в XIX веке, после отмены крепостного права, которое состоялось на 40 лет раньше, чем в России. Сразу отметим, что крестьян освободили без земли — она осталась в собственности помещиков-немцев, что заложило основу для длительной ненависти латышей-крестьян к своим угнетателям, которая прорвалась в начале XX века. В середине XIX столетия стала создаваться светская литература на латышском языке, выходили сборники народных песен, которые назывались «дайнами». Появилась национальная интеллигенция, самым знаменитым ее представителем стал величайший латышский поэт Ян Райнис.

Однако о создании национального государства не могло идти и речи. Даже у самых радикальных националистов подобных мыслей не наблюдалось — настолько ясно все понимали, что это невозможно. Рига была одним из самых крупных и развитых городов Российской империи, ведущую роль в ее жизни играли немцы и евреи. Латыши проживали на территории трех губерний — Лифляндской, Курляндской и Витебской, сформированных не по национальном принципу. «Латвия» была плотно инкорпорирована в жизнь империи. Возникновение ее в качестве независимого государства стало возможным только благодаря совпадению ряда чрезвычайных обстоятельств, связанных с Первой мировой войной.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии