Гэкачеписты

Бакатин, отрабатывая доверие, ретиво взялся за руководство милицией, гоняя подчиненных как «сидоровых коз», по собственному признанию. Он поступал примерно так же, как Ельцин в Московском горкоме. И так же, как Ельцин, довольно быстро сломался. Он попал в МВД в сложнейшее время, когда министерство разрывалось под напором противоположных тенденций. Ставшие разрешенными политические митинги пугали непривычных к ним чиновников. Одновременно в республиках вспыхивали этнические конфликты и развивалось движение за выход из СССР. Во всех случаях милиция была на переднем крае событий. От Бакатина, с одной стороны, требовали перестройки работы милиции по новым правилам, с другой — бороться против «экстремистов». Он сделал выбор в пользу создания своего положительного образа, который бы понравился «демократам». Соответственно, Бакатин не усердствовал при разгонах митингов (хотя при нем милиционеры получили резиновые дубинки-«демократизаторы»), не препятствовал работе органов МВД в Прибалтике, возглавляемых оппозицией с 1990 года.

Горбачев, который публично выступал в пользу народовластия, а в кулуарах требовал жестких мер, все сильнее разочаровывался в своем выдвиженце. Отставка становилась неизбежной. Как писал Бакатин: «Ее активно добивались члены Политбюро ЦК КПСС, руководители компартий Прибалтийских республик, Украины и Белоруссии, руководство КГБ, председатель Совмина, наиболее „решительные“ депутаты из фракции „Союз“». Таким образом, Бакатин проработал министром чуть более двух лет, но сумел наработать себе имидж либерала, погубленного консерваторами, тогда как на самом деле он был просто оппортунистом, плывшим по течению.

В такой вот непростой обстановке пришлось принимать министерство Борису Пуго, оказавшемуся востребованным на передовой политической жизни.

Несмотря на то, что министерство трещало по швам из-за того, что после выборов 1990 года в ряде республик стали назначаться собственные министры, которые не желали подчиняться Москве, МВД представляло собой огромное хозяйство. В него входили и патрульно-постовая служба, и ГАИ, и вневедомственная охрана, и уголовный розыск, и ОБХСС, и следствие, и лагеря, и тюрьмы, и пожарная охрана, и внутренние войска, и транспортная милиция. Не забудем и про такие функции, как прописка и выдача паспортов, визовая работа (знаменитый ОВИР), вытрезвители, «химия» (расконвоированные осужденные). Никогда еще Борис Пуго не возглавлял столь сложную систему, да еще в труднейший переходный (но при этом никто не знал — куда переходят?) период.

Гласность и свобода слова означали, что на страницы печати и на телевизионные экраны хлынула масса негатива как о состоянии с преступностью, так и о роли милиции. Оказалось, что в СССР есть и мафия, и наркомания, и проституция, а с началом кооперации появился и рэкет. Кооперативы одновременно означали и крупномасштабные аферы на много миллионов рублей, как это и случилось с АНТом. На всю страну наводили ужас сообщения о маньяках, как раз за две недели до назначения Бориса Пуго был арестован ростовский серийный убийца Андрей Чикатило. Происходили захваты заложников. При этом выяснилось, что сама милиция подвержена в высшей степени коррупции, что ее сотрудники пытают на допросах, а на «зонах» творится беспредел (это словечко как раз тогда вошло в обиход). По закрытым данным выходило, что уровень преступности в СССР вырос с 1956 по 1985 год в 2,1 раза.

Экономический кризис — а СССР находился в глубочайшем кризисе, когда разваливалась система снабжения и дефицитом становилось то, что прежде никогда не было, как, например, сигареты, — всегда способствует росту преступности. Одновременно, вследствие межнациональных конфликтов, начали создаваться вооруженные ополчения на окраинах, бросавшие вызов законности и правопорядку.

Горбачев со своей стороны старался усилить контроль за правоохранительными органами. С этой целью он в январе 1991 года учредил при себе Комитет по координации деятельности правоохранительных органов во главе с Юрием Владимировичем Голиком. Этому тридцатисемилетнему доценту, недолгое время возглавлявшему юрфак Кемеровского университета и ставшему в 1989-м народным депутатом, Пуго также вынужден был, пусть и формально, подчиняться. Разумеется, учреждение такого поста внесло дополнительную путаницу в сфере силовых органов. ЦК КПСС формально еще их курировал, хотя министры уже реально ему не подчинялись. По президентской вертикали четкого механизма также выстроено не было. Голик не имел никакого авторитета для Бориса Пуго или Владимира Крючкова. Весь его опыт до назначения заключался в руководстве с 1990 года Комитетом ВС СССР по вопросам правопорядка и борьбы с преступностью. Следует отметить, что отставник Бакатин никуда не делся, а получил большой кабинет в Кремле и вошел в состав учрежденного Совета безопасности и мог нашептывать Горбачеву, дискредитируя политику Пуго.