Гендер в советском неофициальном искусстве

Например, художники Римма и Валерий Герловины в ответ на вопрос «Были ли приглашены зрители на вашу акцию „Зоо – homo sapiens“ или она предполагалась как фотоперформанс?» отвечают: «За этот перформанс в то время можно было сесть на несколько лет; это Вам не путешествие за город, поэтому мы приглашали только тех зрителей, кому можно было доверять. Их было около 10 человек»[135].

Распространение снимков с обнаженными людьми могло квалифицироваться по статье 228 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года как «изготовление или сбыт порнографических предметов». Поскольку единственным доступным методом распространения неофициального искусства в 1970–1980‐е был самиздат (и его аналог – квартирные выставки), то на «опасные» акции художники приглашали только проверенных зрителей, ближайших знакомых.

Необходимо напомнить также, что весной того же 1976 года состоялись и первые акции группы «Коллективные действия» – «Появление» и «Либлих». Таким образом, жанр регулярных выездов художников за город можно рассматривать как освобождение художников от города как пространства тотальной власти, художники группы «Гнездо» освобождаются не только от власти города, но и от власти одежды как одного из синонимов культуры. Обнаженное тело – тело природное, свободное, дионисийское, ритуальное и пограничное. Однако важно, что обнаженные тела художников лишены сексуальности, обнаженность здесь не синонимична раздетости, как например в акции «Ласки и поцелуи делают людей уродливыми» (1982–1983) Захарова и Скерсиса. Акция напоминает скорее перверсивный, травестийный вариант советской системы «разнарядки»: максимально абсурдные действия, с комическим энтузиазмом выполняемые группой людей по абсурдному же приказу сверху.

Чтобы более точно определить цели и контекст «Оплодотворения земли», имеет смысл обратиться к дальнейшим работам группы, например, акции «Минута всемирного недышания в защиту окружающей среды» (1978), во время которой все трое участников группы провели минуту с зажатым носом. Работу группы «Гнездо» можно считывать в ключе первой волны сатирической институциональной критики советского неофициального искусства.

Во многом схожими методами действовали в то же время в Великобритании группа «Тонкий стиль. Первая в мире группа сторонников позы» и на территории Америки – канадская группа «Общая идея». Выбирая в качестве объекта сатиры искусство и художественный мир, художники этих объединений устраивали юмористические развлекательные акции, пародирующие процессы, происходящие в современном западном искусстве с его арт-рынком. Роузли Голдберг упоминает, что по словам участников группы «Общая идея», «в их намерения входило быть богатыми, эффектными и при этом художниками». Группа начала выпускать самиздат журнал под названием «File», являвшийся точной копией американского глянцевого издания «Life», и изображавший художников голливудскими звездами. Пародируя локальное арт-сообщество, группа провела перформанс «Постановка зрительских приемов» (1978), во время которого «публика по сигналу авторов должна была „соблюдать формальности“: хлопать, смеяться, издавать радостные возгласы»[136].

В советском неофициальном искусстве, несмотря на почти полное отсутствие локального рынка, тем не менее начали складываться собственные институции и формироваться иерархии, что, очевидно, и послужило стимулом для создания работ с институционально-критическим потенциалом. Таким образом, мужская телесность в акции «Оплодотворение земли» почти не коррелировала с сексуальностью, вытесняла сексуальные коннотации с помощью абсурда, гротеска и считывалась зрителями не в контекстах зарождающихся канонов боди-арта, а как проявление институциональной критики.

Сексуальность

Тема сексуальности в дискурсе МКШ, по словам одного из художников, Георгия Кизевальтера,

навсегда была закрыта, ее не существовало. В 1970‐е мы ее сублимировали, все были друзьями, важна была дружба и работа, но при этом все непрерывно женились и расходились, и это воспринималось совершенно естественно. У нас <…> была полная тишина и высокие материи – многие увлекались дзен-буддизмом и прочими аскетическими учениями[137].