Гендер в советском неофициальном искусстве

Сами «КД», как мне казалось, стали превращаться в мини-секту или в «кабаре для интеллектуальной элиты», как я обозвал группу в своей статье «КД. Жизнь после смерти», которую написал несколько позже, в начале 80-х. Меня начало раздражать, что на акции приглашаются одни и те же люди, их реакция заведомо известна, что постоянно происходит въедливое комментирование и ре-комментирование устроенного, казавшегося мне унылой и патологической бухгалтерией. Еще более меня пугало, что Андрей погружался в религиозное мракобесие, диким, как мне казалось, образом сочетавшееся с его занятием современным искусством. Я видел, что он сходит с ума[163].

В своем интервью он также говорит о том, что внутри МКШ

действительно была довольно жесткая негласная иерархия. Например, я неоднократно слышал, как одни и те же люди ругали Илью Кабакова в кулуарной обстановке, но когда речь заходила о публичном, групповом и коллегиальном, их интонация тут же менялась[164].

В том же 1983 году Алексеев организовал в собственной квартире первую независимую художественную галерею «Апт-арт», собиравшую групповые выставки молодого поколения концептуализма – группы «Мухоморы», «СЗ», «Тотарт», Юрия Альберта, Вадима Захарова и других. Сегодня этот период отечественного искусства принято называть советским нью-вейвом, имея в виду его синхронность с новой волной западного искусства. Эта волна отличалась от предыдущей меньшей ориентацией на социальность, бытовую контекстуальность и связанное с ней «серьезное» искусство, и наоборот, большим тяготением к искусству на грани шоу – веселому, яркому, пародийному, более юмористическому, чем сатирическому.

Художественную практику Никиты Алексеева мне хотелось бы прежде всего рассмотреть, как практику кураторско-организаторскую. За три года существования галереи «Апт-арт» Алексеев как куратор провел ряд важных выставок, повлиявших, на мой взгляд, на сегодняшнюю систему арт-институций:

Эзотерическая и элитарная практика КД с выездами за город и приглашением ограниченного количества заранее проверенных зрителей оказывалась недостаточной[165]

.

Одной из первых таких выставок была «Победы над солнцем» (1983).

Устроенная через несколько дней после того, как советские сбили возле Сахалина корейский Боинг и погубили почти триста душ. <…> Был ли это с нашей стороны кукиш в кармане? Да. Высказаться прямо страшно, садиться не хотелось, а сказать, что мы чувствуем, – надо. Кажется, публика поняла, о чем речь[166]

.

Уязвимая, непрямая, но живая эмоциональная реакция художников «Апт-арта» на некоторые социально-политические события противопоставлялась холодной, рассудочной, оторванной от советского мира программе МКШ и КД в частности.

Выставки «Апт-арта» нельзя в полном смысле сегодня назвать выставками, скорее это гибридная форма между выставкой-акцией и шоу. То же можно сказать и о кураторской деятельности Алексеева: не авторский проект, а совместный импровизационный труд большого количества соавторов. Однако важным для моей работы является отделение и сепарация Алексеева и «Апт-арта» от доминирующей художественной сцены и сама попытка выстраивания альтернативной институции с более паритетными и равными отношениями.

Эта сепарация, на мой взгляд, важна именно тем, что демонстрирует альтернативные основному потоку стратегии индивидуального поведения, являющиеся самоцельными и приоритетными для человека, осуществляющего критику институции. Так как институциональная критика, нацеленная на изменение институции изнутри системы, оказывается несостоятельной, нерелевантной, небеспристрастной и не достигает собственных целей.