Гендер в советском неофициальном искусстве

Круглое и «лысое», яйцо – это эмбрион философского камня, не мужского и не женского свойства, а обоих вместе. В нем представлено «действо» двух составляющих одного и того же организма: и желток, и белок, и солярный импульс эмбриона, и лунная глубина плаценты[212].

Тема взаимодействия мужского и женского начал раскрывалась в творчестве Герловиных не только в связи с сюжетом их объединения в образе андрогина. Во многих работах художники наоборот апеллируют к женским и мужским каноническим персонажам, таким как Адам и Ева, как в перформансе «Костюмы» (1977), в котором художники гуляли в лесу в платьях Адама и Евы. Логическим предшественником «Костюмов» можно назвать перформанс «Зоо – homo sapiens» (1977), ставший первым перформансом в СССР, в котором разнополые участники были полностью обнажены. Никита Алексеев в своих мемуарах «Ряды памяти» вспоминает:

Затем они стали работать вместе, сделали совершенно выдающуюся для московского искусства середины 70‐x работу «Зоопарк» – сфотографировались

голыми в клетке[213].

На сегодняшний день мне удалось выяснить, что работа не предполагала прочтения ее исключительно как фотоперформанса: на акцию были приглашены зрители из числа московской художественной интеллигенции. Не хотелось бы обращаться к многочисленным культурно-философским контекстам этой работы, так как для моего исследования она интересна прежде всего преодолением табу на обнаженное тело в неофициальном искусстве.

Из истории отечественного искусства известно, что опыт публичного обнажения, пусть даже перед небольшой зрительской аудиторией, состоящей из друзей художников, оставался в Советском Союзе мало распространенным, если не сказать табуированным. Нарушить это табу позволила себе единожды группа «Гнездо» в акции «Оплодотворение земли» (1976). Однако обнажение молодых мужчин произошло при практическом отсутствии зрителей и было зафиксировано с наиболее «целомудренного» ракурса фотографом Валентином Серовым. Более того, анализ этой работы в предыдущей главе показывает, что она выражала проблематику не столько телесности, сколько институциональной критики.

Если в классическом искусстве проявления гендера можно считывать через изменения в изображении женщины не только в портрете, сюжетной картине, но и в эротическом и бытовом жанре, то в советском неофициальном искусстве таких работ практически не существовало[214]. Напомню, что это кажущееся почти пуританским (по сравнению с западным искусством того времени) советское отношение к телу было связано не только с особенными культурными факторами, но и с существованием в СССР уголовной статьи за «распространение и производство порнографии»[215].

Валерий Герловин в 1970‐x создает объекты из детского металлического конструктора: наиболее интересными по отношению к теме мне кажутся работы «Сперматозоид» (1974) и «Мадонна с младенцем» (1977). Название работы «Мадонна с младенцем» апеллирует к западным христианским истокам образа Богоматери. Мадонна Герловина изображена в красном одеянии, сидящей с младенцем на руках, а ее обнаженная грудь отсылает к классическим образам Леонардо да Винчи или Питера Пауля Рубенса. Однако иконография этого образа не совсем ясна, так как прием изображения открытой груди Мадонны сюжетно связан с иллюстрацией процесса кормления, как наиболее интимного события между матерью и ребенком, оттого ребенок в этих сценах изображается развернутым к матери. В работе Герловина ребенок сидит на коленях матери, но фронтально развернут к зрителю, оттого в сюжете прослеживается иконографическая связь скорее с Мадонной из Меленского диптиха Жана Фуке, в котором считывается демонстративная героизация материнства. Изображение обнаженной груди у Герловина подчеркивает эту героизацию женщины, преодолевшей человеческое, физиологически-болезненное начало материнства. Этот троп затем часто повторяется в работах обоих супругов. Красный цвет в произведениях Герловиных выступает как женский, часто он ассоциируется с женской болью и женской физиологией, в дальнейших более поздних работах многократно используется в виде красных роз или красного граната. Женское участие в процессе воспроизводства жизненных циклов у Герловиных связано с болью и страданием: