Гендер в советском неофициальном искусстве

Олеся Авраменко: 

Ваша персона мне интересна, прежде всего, тем, что вы активно участвовали в художественной жизни и при это не были членом МКШ…

Нина Котел: 

Мы с ними тесно соприкасались.

ОА: 

При этом можете ли вы назвать себя представителем МОСХа?

НК:

Я член МОСХа, но не его представитель. Сейчас, по крайней мере, в МОСХовской жизни я совсем не участвую. Когда закончилась советская власть, мы все перестали участвовать в МОСХовской жизни, потому что при СССР какие-то вещи были очень важны – это и творческие группы, и однодневные вечера, все это организовывал МОСХ, и мы принимали в этом участие. Все участвовали в однодневных вечерах, наша подсекция книжной графики, в которой состояли все, от Ильи Глазунова до Ильи Кабакова, часто была их организатором. Вообще книжная графика была тогда своеобразным убежищем: над нами, кроме редактора издательства, практически никого не было, мы могли делать то, что нам нравилось. Поэтому представителем МОСХа я себя не считаю. Хотя мы с Володей (Владимир Сальников, муж Нины Котел – прим. ред.) участвовали в выставках книжной иллюстрации в нулевые годы, когда в МСХ (сейчас такое название) возродились эти выставки. Конечно же, я была членом молодежной секции, так как до того, как я поступила в МОСХ, я была членом молодежного объединения МСХ, а до этого – Киевского СХ. Переехав в Москву, я перевелась в МОСХ, но это происходило с большим трудом, принимать меня не хотели, были и скандалы, и крики, одним из обвинений в мой адрес было страшное слово «концептуалист», хотя концептуалистом я никогда не была и таковой себя не считала. Но тогда меня защищали важные для меня люди, например, Игорь Макаревич. Он не только защищал меня, но и рекомендовал в Союз художников. Кроме Игоря были Илларион Голицын, Михаил Аникст, очень известный книжный дизайнер того времени. Но, конечно же, все мы были больны современным искусством: ходили на все выставки, на последние деньги покупали каталоги по современному искусству, искали по всей Москве антикварные книги. Владимир Сальников, мой муж, будучи преподавателем Полиграфического института, скупал каталоги и носил их сумками в Полиграф, чтобы показывать своим студентам. В Полиграфе даже в то время чувствовалось влияние Владимира Фаворского, они шли от неоклассики, и там были свои ценности, их было довольно сложно переубедить, но Володя очень активно пытался, и из всего его курса 2 или 3 человека стали-таки современными художниками. Володя ушел оттуда в 1982 году, перед этим придумав проект – он хотел водить своих студентов в мастерские к современным художникам, и для этого он составил список от Кабакова до Глазунова. К сожалению, сходить они успели только к Дмитрию Борисовичу Лиону. Тогда он был очень известным неформальным художником и говорил нам: «Приходите ко мне днем, пока обывателей нет дома», под обывателями он подразумевал семью – жену и дочь. Также Володя пригласил для проведения лекции Франциско Инфанте, Франциско показывал студентам свои слайды, и тогда многие ребята заразились слайд-программами. Это были Богдан Момонов, Татьяна Добер и Александр Алексеев, у них в то время уже была своя группа. Но руководитель кафедры Владимир Андреевич Васнецов очень испугался этой программы и настаивал на том, что «Сальников тянет в институт модернизм». Я давно советовала Володе уйти и начать заниматься тем, что ему нравится, тем более, что преподавание себя изжило. Дважды его не отпускали и на заявление об уходе реагировали отказом, но на третий раз он все-таки уволился. Он сразу почувствовал облегчение, и даже писал об этом в автобиографии, стал заниматься только современным искусством, но зарабатывали мы по-прежнему иллюстрацией. Еще мы дружили с ребятами из ВНИИТЭ, Научно-исследовательского института технической эстетики, это была очень интересная организация: там работал Селим Хан-Магомедов, читал свои первые доклады Борис Гройс, было потрясающе сильное место.

ОА: Был ли у вас доступ к образцам западного искусства? Неужели даже в Полиграфе не было какого-то приличного архива или закрытой библиотеки для преподавателей?