Генерал и его армия. Лучшие произведения в одном томе

Доверчивость Власова (которой не проявил М. Ф. Лукин), его неразборчивость в людях, неготовность к долгой, кропотливой работе, ну и недостаточная твердость характера обусловили то, что власовское движение так и не стало «Третьей силой». А между тем такая сила была в самой Германии, и он мог бы и должен был к этой силе примкнуть. Ему следовало идти путем армейским, ориентироваться на тех офицеров и генералов, которые составили оппозицию Гитлеру. При этом не обязательно было участие в заговоре, да заговорщикам и не нужен был для такой цели русский генерал. Правда, после разгрома заговора воронка «правосудия» затягивала и непричастных, но и в таком случае пеньковая веревка, наверно, предпочтительнее рояльной струны или крюка под челюсть. И не исключено, что Власов был бы у нас прощен посмертно, как были прощены прижизненно сдавшиеся в плен генералы М. Ф. Лукин и М. И. Потапов.

Если же Власов этой «воронки» избежал бы и продолжил свои усилия, не миновать ему было встречи с Гудерианом, который как раз принял бремя обороны Германии и вынашивал план – сдать фронт западный и сосредоточиться на востоке. Этот вариант отвергает М. Нехорошев: «…идея „Третьей силы“ – возможного, но несостоявшегося союза Власова с генералом типа Гудериана, мне вообще представляется политической утопией. В тот исторический момент все, кто мог влиять на события, уже заполнили политическую арену. Там просто не было свободного места».

Мне кажется, образ этот неточен: и Власов, и Гудериан были на политической арене, только в разных ее секторах. И то, что считает критик «политической утопией», все же могло проявить известное свойство многих утопий – сбываться. Вот что пишет на сей счет прот. Александр Киселев в книге «Облик генерала А. А. Власова»:

«Хотя его никогда не посвящали в тайны заговора 20 июля, он достаточно хорошо знал о той самостоятельной и активной роли, которая в связи с этим предназначалась РОА в деле освобождения России… Согласно плану предусматривался немедленный мир на западе (верховное немецкое командование в Париже даже подготовило аэродромы для высадки десантных войск союзников), а на востоке продолжение войны с превращением ее в гражданскую. Для этого была нужна хорошо подготовленная и мощная Власовская армия».

Поскольку «альтернативную историю» г-н Богомолов в гробу видал, а точнее – по своей забавной склонности путать место упокоения с нужником, он эту утопию там, в нужнике, и хоронит. Это – буквально: «…об альянсе между ними не могло быть и речи. Для… истинного носителя прусских традиций и тевтонского духа… Власов был всего лишь преступившим присягу перебежчиком, клятвопреступником, и по одному тому „гений и душа блицкрига“ с ним не только встречаться и разговаривать бы не стал, он бы с ним, извините, в один штабной туалет никогда бы не зашел, а в полевых условиях – на одном километре бы не присел».

Насчет штабных туалетов и приседаний на природе – уступаю кафедру оппоненту, но вот в американском плену в Маннгайме «носитель тевтонского духа» охотно общался с перебежчиками Жиленковым и Малышкиным. И так подружился, что попытался их отстоять, когда американцы их выдавали советским властям. Стало быть, не считал их преступниками. Возможно, теснота плена сплачивает и заставляет отказаться от высокомерных замашек. А может быть, нужда заставила бы и принять помощь от перебежчика и оказать ему свою, когда ломаешь голову, как составить боеспособные части из мужчин младше шестнадцати и старше шестидесяти.