Генерал и его армия. Лучшие произведения в одном томе

Разумеется, ничего из этой встречи не вышло, она лишь скомпрометировала Власова в глазах немцев, как и встречи с Геббельсом, Розенбергом, Леем, фон Ширахом и другими будущими «героями Нюрнберга». А между тем был в Германии человек, и могущественный человек, в ком «Третья сила» встретила бы понимание и поддержку. Это был все тот же Гудериан, в то время начальник Генерального штаба сухопутных сил, фактически главный организатор обороны Германии. Власов с ним дважды встречался на полях боев – когда выводил свою 37-ю армию из Киевского котла и в генеральском их поединке под Москвой; по исторической идее должна была бы состояться и третья встреча – личная. Да и естественно было Власову обратиться теперь к нему – как генерал к генералу. Но он даже не искал этой встречи, предпочел жандарма, скромного любителя животных, а также и газовых камер Освенцима. Гудериан же только в американском плену узнал с удивлением, что была такая – «Третья сила».

Почему об этой «невстрече» они бы оба могли пожалеть? У Гудериана, близкого к «людям 20 июля», был план, значение которого мы могли бы сегодня оценить: он хотел открыть фронты американцам, англичанам, французам, а все немецкие силы бросить на Восточный фронт, чтоб не пустить Советы в Европу. Вот в этом случае «Третья сила» имела бы хоть какое-то историческое оправдание, если бы даже и сражалась бок о бок с вчерашним врагом. Вспомним опять же Толстого, что народная война была лишь до границы России, а дальше пошла война политическая. Чувство народного возмущения и мести было бы вполне удовлетворено изгнанием Наполеона, незачем было его преследовать до Парижа, он пал бы и сам после неудачи вторжения. Точно так же пал бы и Гитлер, его сверг бы сам германский народ, при поддержке других европейских народов, но уже бы никто не делал из него мученика и героя. Вся картина итогов Второй мировой войны была бы иная.

НТС заявляет о своем влиянии, о руководстве власовским движением. Вот их влияние и руководство: неразборчивость в людях и средствах и поразительная некомпетентность. Познакомясь с этими людьми, я увидел, что они и сегодня не в состоянии подняться до той мысли, которая владела немецким генералом еще в 1944 году.

– Хочу немного отклониться в сторону. Вы как-то говорили о наличии «военной партии» в Советском Союзе. Вы, вероятно, хорошо знаете эту среду – среду профессиональных военных, генералов. Знаете их настроения. Я, честно говоря, совсем не верю в эту силу как в силу преобразующую, конструктивную.

– Генералы бывают разные – взять того же Григоренко, самую неожиданную фигуру Демократического движения. Они вообще люди неожиданные. Быть неожиданным входит в их профессию. Но она неотделима от военной ситуации. Если война в Афганистане еще продлится, и так же неудачно, она может выдвинуть амбициозного генерала, который захочет полномочий и будет поддержан коллегами и армией. Итак, нужна ситуация – непопулярная война, она есть. И нужен генерал, от которого, кстати, и не потребуется роли преобразующей, конструктивной, а только чтоб он обеспечил порядок. Все остальное сделают другие, демократические, силы.

Такого героя делает обычно удачная операция в неудачной войне. Как «солдатских императоров» в Риме, как Бонапарта, как Брусилова или Троцкого. Важен ореол «спасителя» и чтоб у него хватило амбиции. Как прозаик я касаюсь и этого вопроса – в ситуации 1941 года, когда война еще не стала народной, то есть популярной, осознаваемой всей нацией как дело каждого, и когда еще могла удаться идея «Третьей силы», но – я это особо подчеркиваю – на своей земле и в

своей воинской форме. Генерал со своей дивизией отступает от самой границы к Москве, они переходят из одного окружения в другое, но дивизия не редеет, а, напротив, благодаря его умению и воле обрастает людьми – потерявшими свои части окруженцами, которые хотят примкнуть к какой-то силе. И вскоре он оказывается во главе целой армии, способной на самостоятельные операции, с которой и немцы начинают считаться, предпочитают держаться поодаль. Люди лишены информации, им кажется, что они сейчас и есть – Россия, все остальное – погибло, предано бездарной властью. И возникает идея – идти на Москву, захватить Кремль, сместить правительство.

– И вести войну против Гитлера?

– Это главная цель. Захватить ключевые посты, чтобы организовать оборону.

– Сомнительно, чтобы им удалось организовать в военное время всю страну.