Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Деннинг основывал свое убеждение, что «Тирпиц» не в море, на отрицательных свидетельствах: не было слышно никакого радиообмена между группой «Север» и «Тирпицем», перехваченные сигналы командования на подлодки не содержали приказа подводным лодкам стаи «Ледовый дьявол» обеспечивать выход в море надводных кораблей… И норвежский агент в Алта-фьорде, конечно, передал бы словечко, если бы какой-нибудь корабль вышел в море. Но Паунд не спрашивал младшего по рангу о том, какими тот располагает свидетельствами, а сам офицер не стал проявлять инициативы. Когда первый морской лорд наконец вышел из кабинета Деннинга, у последнего создалось впечатление, что начальник принял его точку зрения. Позже станет очевидным, что это не так.

Паунду казалось, что сообщение Денема из Стокгольма верно до последней мелочи: «Ожидаются одновременные атаки, когда конвой достигнет меридиана острова Медвежий, со стороны двух группировок надводных кораблей при поддержке подводных лодок и авиации». Именно это предсказывал Денем.

Паунд пересек коридор в направлении центра слежения за передвижениями германских подводных лодок. Он был таким же, как кабинет Деннинга, но только здесь занимались исключительно подводными лодками противника: все разведывательные сообщения и данные радиоперехвата о местонахождении и действиях вражеских подводных лодок немедленно поступали в этот кабинет. Это было просторное помещение, в котором доминировал огромный квадратный стол в центре, а по всем стенам были развешаны карты отдельных акваторий. Командовал в кабинете Роджер Винн из добровольческого резерва Королевского ВМФ. Он был, наряду с Деннингом, одним из наиболее проницательных офицеров разведки всех трех видов вооруженных сил: мог зафиксировать любой нюанс в германской подводной стратегии, привносимый командованием в Берлине. Немецкие командиры подводных лодок скоро поняли, что дольше живут те, кто меньше выходит в эфир.

Мы уже отмечали крайние трудности, с которыми сталкивался персонал Винна при попытке обнаруживать расположение германских подводных лодок в Арктике путем пеленгации; но теперь картина, складывавшаяся в кабинете Винна, давала самое тревожное представление об опасной ситуации, в которой оказались крейсеры в Баренцевом море. Капитан 2-го ранга Винн вспоминал, что информировал Паунда о серьезности подводной ситуации.

Первым результатом посещения адмиралом Паундом «Цитадели» было то, что к моменту, когда он со своим окружением вернулся в свой кабинет на первом этаже, то уже твердо решил, что крейсеры надо отводить на запад немедленно, потому что они наверняка не выдержат длительного боя с «Тирпицем», и, вопреки всем уверениям Деннинга, решил для себя, что немцы наверняка отправили эскадру «Тирпица» в море или вот-вот отправят – не было никакого логического резона не делать этого. В 21.11 была направлена первая из трех фатальных радиограмм, приказывавшая Гамильтону развернуть крейсеры и следовать «полным ходом» на запад. По причине, которую уже нельзя уточнить, этот приказ предварялся словами «ВЕСЬМА СРОЧНО», хотя не было никакой необходимости в срочном развороте крейсеров: топлива у них хватало еще на целые сутки движения на восток. Нажим на словах «полным ходом» был результатом визита Паунда в кабинет слежения за перемещениями подводных лодок, где ему сообщили о переносе акцента в действиях подводных лодок с конвоя на крейсеры. Было известно, что подводные лодки находились на пути отхода соединения крейсеров.

После того как крейсеры ушли, старший офицер эскорта капитан 2-го ранга Брум оставался самым старшим офицером во всем конвое. Адмирал Паунд выразил недовольство тем, что тяжесть принятия решений оказалась переложенной на плечи офицера столь невысокого ранга. В любом случае именно адмиралтейство владело всей разведывательной информацией, так что соответствующие решения должно было принимать оно. Первый морской лорд опросил по очереди каждого офицера, сидевшего за столом на совещании в его кабинете, относительно того, какой линии действий ему придерживаться, чтобы германские надводные корабли не уничтожили конвой в течение ночи. Сам он высказался за рассеивание. Но все офицеры сказали, что конвой не следует рассеивать. Исключение составил адмирал Мур, заместитель начальника военно-морского штаба. Только он один еще высказался в пользу рассеивания конвоя, и немедленного. Используя карту и циркуль, он доказывал, что через пять часов германские военные корабли могут атаковать конвой: это был не тот случай, когда конвой ждал бы, когда корабли противника появятся на горизонте, как в известном инциденте в заливе Джервиса в 1940 году – здесь PQ-17 держался, понятно, у границ пакового льда на севере, так что рассеивание могло быть только в южном направлении, и в этом случае грузовые суда сами пойдут на пушки немецких военных кораблей. Если конвой следовало рассеять, то это должно было быть сделано немедленно.