Глазами альбатроса

Все ночи напролет я прямо из спальни слышу низкое гудение клинохвостых буревестников, которые исполняют басовую линию к неистовому бибопу темных крачек. Временами их хор становится таким громогласным, что будит меня. Геккон сообщает о своем присутствии в комнате периодическим пощелкиванием, похожим на звук пожарной сигнализации, в которой садится батарейка. Он может сводить с ума, а может доставлять удовольствие. Пусть лучше доставляет удовольствие, пусть он смешается с гулом птиц за окном. Мне не хочется засыпать слишком крепко. Лучше буду лежать и смаковать умиротворяющие звуки неугомонной переклички. Но я неминуемо погружаюсь в глубокий приятный сон, полный сновидений о животных.

Морские пути

Амелия перелетает через океан. И если раньше ее со всех сторон окружала вода, то теперь повсюду заснеженные вершины вулканов, которые насколько хватает глаз пронзают небо над лесистыми просторами Камчатки. Она проносится над пустынным побережьем отдаленных рубежей России, минует Командорские острова, где когда-то паслись стеллеровы морские коровы, и в самый длинный день года достигает Берингова моря. Она больше не вспоминает о птенце, которого оставила в 4000 километров отсюда.

А птенец Амелии по-прежнему сидит здесь, недалеко от порога казармы, и с каждым днем становится все старше и красивее. Он превратился в ладного молодого альбатроса с небольшим жабо из пуха на шее. Когда он энергично тренируется махать крыльями, видно, что они вполне смогут выдержать его. Такое впечатление, что ему осталось преодолеть только психологический барьер и понять: он может летать. С каждым днем он все ближе и ближе к тому, чтобы раскрыть секрет полета. Однажды утром он, как обычно, начинает хлопать крыльями и подпрыгивать, затем берет небольшой разбег. И вдруг без видимых усилий отрывается от земли и медленно летит, делая едва заметные взмахи крыльями, полагаясь в основном на ветер. Метров через 20 он спокойно приземляется, будто ничего особенного не произошло. Я никогда раньше не видел, как молодой альбатрос совершает свой первый осознанный полет. Уже сейчас он выглядит грациозно и естественно. Птенец повторяет попытку. На этот раз обходится без прыжков. Он сразу разбегается навстречу ветру и проносится вперед все те же 20 метров. Другие альбатросы продолжают подпрыгивать на месте и падать. Есть определенный секрет в том, как удержаться на лету, под каким углом наклонить крыло, чтобы оно врезалось в воздух. Из всех птенцов, за которыми я наблюдаю, он пока что единственный, кто понял принцип полета. Это все равно что впервые встать на коньки: вы просто шаркаете лезвиями по льду, пока не научитесь как следует отталкиваться.

Птенец Амелии еще нескоро покинет остров. Чувство голода, с одной стороны, побуждает его к действию, а с другой – напоминает, что у него не хватит сил улететь далеко. Мы тоже на некоторое время оказались отрезаны от остального мира на Френч-Фригат-Шолс. Но нас это нисколько не тревожит, потому что даже по меркам небольшого атолла нас ждет очень интересный день. Сегодня у нас в планах отправиться к острову Ист, чтобы попытаться установить передатчик на тигровую акулу и заснять весь процесс на камеру для документального фильма National Geographic Channel, над которым работает Грег Маршалл.

Грег, Бриджит, оператор Билл Миллз, специалисты по акулам Крис и Брэд, а с ними и я доверху загрузим оборудованием две небольшие лодки с погружными моторами и переплывем на остров Ист. Орнитолог Энтони Виджиано и специалисты по тюленям Митч и Мелисса помогают нам собраться в поездку.

Нам требуется немало времени, чтобы загрузить лодки. Оборудование по большей части дорогое и хрупкое. Билл снимает камерой, которая стоит 90 000 долларов. У него есть мягкий водонепроницаемый чехол стоимостью 4000 долларов для работы на глубине не более трех метров. Для глубоководных съемок у него есть жесткий алюминиевый футляр стоимостью 50 000 долларов. Между делом все обсуждают акул.

– Насколько мне известно, это довольно осмотрительные животные, – говорит Энтони, пересчитывая спасательные жилеты. – Они очень острожные и замечают все вокруг. Если вы, например, встанете в лодке, они тут же это заметят. Не думаю, что стоит относиться к ним как к бездумным прожорливым машинам. Мы частенько плаваем здесь с аквалангом, и я ни разу не видел поблизости тигровой акулы; зато каждый раз, когда мы стоим на якоре, они подплывают и кружат рядом с нами. Поэтому мы знаем, что они здесь водятся. Но они держатся на расстоянии.