Глазами альбатроса

– Теперь раз в неделю буду примерять на себя новый образ, – шутит Джулия, а потом закрывает глаза и с притворным кокетством накручивает локон на палец.

Джулия из семьи кадрового военного и немало поездила по свету, прежде чем попасть на эти острова. К своим 24 годам она успела полюбоваться пейзажами Кореи, Италии, Аляски, Виргинии, Канзаса, Мичигана и Гавайев.

– Я много где успела пожить, сейчас всего уже и не вспомнишь.

Опыт работы у нее столь же обширен. На Аляске она занималась реабилитацией ястребов и орлов, которые получили травмы при разных обстоятельствах – от столкновения с самолетом до попадания в капкан, вела наблюдения за черепахами биссами (Eretmochelys imbricata

) на Гавайях, а потом ездила с зоопарком по домам престарелых.

– Интересно наблюдать за терапевтическим воздействием, которые животные оказывают на людей. Многие постояльцы не могли даже ложку держать самостоятельно, но стоило им погладить кролика, как их лицо преображалось.

Получив степень бакалавра естественных наук, Джулия решила распрощаться с волонтерской работой, но не смогла справиться с искушением и прошлой осенью отправилась на четыре месяца на остров Терн.

– Мне здесь очень понравилось.

В этом году Джулия устроилась ассистентом на проект по изучению черепах и одновременно с этим поступила в магистратуру. Она выходит за порог и исчезает в наполненной птичьими голосами темноте.

Теперь нам нужно просто ждать, не найдет ли она черепаху с опухолью. Вечер тянется медленно. Ванесса плюхается на диван, и я обращаю внимание на ее любовь к асимметрии: ноготь покрашен только на мизинце левой руки (в ярко-красный цвет), в одном ухе три золотые серьги, в другом одна. У нее длинные пшеничного цвета волосы и голубые глаза. Она тоже вела кочевое существование: родилась в Германии, начальную школу окончила в Юте, среднюю – в штате Вашингтон, а старшую – в Висконсине.

– В последние два года у меня вообще не было дома – только эти далекие острова.

В свои 29 лет она вновь очутилась здесь как аспирант и полевой ассистент финансируемого государством исследования, в ходе которого сравнивается состояние организма черепах с опухолями и без, проверяется степень их интоксикации загрязняющими веществами, оценивается жизнеспособность и состав их яиц по содержанию жиров и белков. Еще одна задача исследователей – проверить, не заражаются ли черепахи на Френч-Фригат-Шолс загрязняющими веществами, такими как ПХД, которые вымывает из старого военного оборудования.

А еще с нами Ник Никерсон, непривычно взрослый (но новый) член полевой команды, которому около 50 лет и который пытается начать карьеру с чистого листа. Он тоже из семьи военного, его детство и юность прошли в Японии, Сиэтле, Флориде, Джорджии. Ник с начальной школы хотел стать морским биологом и даже поступил учиться в колледж. Но когда его отец попал в больницу, он бросил учебу, чтобы помогать матери. Это стоило ему отсрочки от призыва в армию, и он был вынужден вступить в ряды вооруженных сил и оставить маму, чтобы защищать родину. В конечном счете он все же стал морским биологом, изучал креветок и крабов у побережья Джорджии, следил за перемещениями морских птиц и руководил национальным морским заповедником.

– Я очень любил свою работу. Но что-то не давало мне покоя.

Он унял беспокойство, переехав на гавайский остров Кауаи, где в качестве рукоположенного священника с почетной докторской степенью богословия – курс обучения в калифорнийском отделении Универсальной церкви жизни он прошел по почте – зарабатывал на жизнь тем, что проводил венчания.

Аарон Дитрих, которому 27 лет, мускулистый блондин с «конским хвостом» и бородой. В левом соске у него пирсинг, а на плече большая, со вкусом выполненная татуировка, изображающая морскую черепаху.

– Черепаха – моя 'aumakua

, мой дух-покровитель. Я чувствую с ней особую связь.

Аарон вырос в Юте и Колорадо. После окончания школы переехал на остров Гавайи, где несколько лет работал вместе с отцом – художником, который создает свои скульптуры из расплавленной лавы.

– Увлекательное занятие: мы заливали раскаленную до тысячи градусов лаву в деревянные формы. К тому времени, как лава остывала, дерево истлевало и на поверхности отпечатывалась его текстура.

Аарон поступил в Гавайский университет, но бросил учебу за год до окончания. Два лета трудился на промысле лосося на Аляске.

– Сначала все было замечательно, отчасти потому, что иметь дело с чем-то масштабным всегда интересно. Но спустя какое-то время мне стало не по себе от того, что мы убиваем столько рыбы. Однако меня беспокоило не только это: случалось, например, что капитаны и другие члены экипажа стреляли по морским львам. Я понял, что больше всего люблю биологию, и поэтому вернулся к учебе.